Неточные совпадения
— У нас ухо забито шумом каменных городов, извозчиками, да, да! Истинная, чистая
музыка может возникнуть только из совершенной
тишины. Бетховен был глух, но ухо Вагнера слышало несравнимо хуже Бетховена, поэтому его
музыка только хаотически собранный материал для
музыки. Мусоргский должен был оглушаться вином, чтоб слышать голос своего гения в глубине души, понимаете?
— Я, конечно, не верю, что весь умру, — говорил Спивак. — Это — погружение в
тишину, где царит совершенная
музыка. Земному слуху не доступна. Чьи это стихи… земному слуху не доступна?
Из города, по озеру, сквозь голубую
тишину плывет
музыка, расстояние, смягчая медные вопли труб, придает
музыке тон мечтательный, печальный.
Неточные совпадения
— Русские романсы; начала итальянскую
музыку, да учитель уехал. Я пою: «Una voce poco fa», [«В полуночной
тишине» (ит.).] только трудно очень для меня. А вы поете?
Его
музыка требовала напряженной
тишины; торопливым ручьем она бежала откуда-то издали, просачивалась сквозь пол и стены и, волнуя сердце, выманивала непонятное чувство, грустное и беспокойное. Под эту
музыку становилось жалко всех и себя самого, большие казались тоже маленькими, и все сидели неподвижно, притаясь в задумчивом молчании.
Ни ответа, ни привета не было,
тишина стояла мертвая; в зеленых садах птицы не пели песни райские, не били фонтаны воды и не шумели ключи родниковые, не играла
музыка во палатах высокиих.
— Сжальтесь надо мной! — заговорила она, — не покидайте меня; что я теперь без вас буду делать? я не вынесу разлуки. Я умру! Подумайте: женщины любят иначе, нежели мужчины: нежнее, сильнее. Для них любовь — все, особенно для меня: другие кокетничают, любят свет, шум, суету; я не привыкла к этому, у меня другой характер. Я люблю
тишину, уединение, книги,
музыку, но вас более всего на свете…
Днём ему не позволяли долго сидеть за столом, да и много народу было в доме, много шума; он писал ночами, в строгой
тишине, внимательно слушавшей его шёпот, когда он искал нужное слово. Скрип пера стал для него
музыкой, она успокаивала изношенное, неверно работавшее сердце, и порою ему было до слёз приятно видеть на бумаге только что написанные, ещё влажные, круглые слова: