Неточные совпадения
Тут Самгин увидел, что старик одет празднично или как именинник
в новый, темно-синий костюм, а его тощее тело воинственно выпрямлено. Он даже приобрел нечто напомнившее дядю Якова, полусгоревшего, полумертвого
человека, который явился воскрешать мертвецов. Ласково простясь, Суслов ушел, поскрипывая новыми ботинками и оставив у Самгина смутное желание найти
в старике что-нибудь комическое. Комического — не
находилось, но Клим все-таки с некоторой натугой подумал...
— Гроб поставили
в сарай… Завтра его отнесут куда следует.
Нашлись люди. Сто целковых. Н-да! Алина как будто приходит
в себя. У нее — никогда никаких истерик! Макаров… — Он подскочил на кушетке, сел, изумленно поднял брови. — Дерется как! Замечательно дерется, черт возьми! Ну, и этот… Нет, — каков Игнат, а? — вскричал он, подбегая к столу. — Ты заметил, понял?
Потом, закуривая, вышел
в соседнюю, неосвещенную комнату и, расхаживая
в сумраке мимо двух мутно-серых окон, стал обдумывать. Несомненно, что
в речах Безбедова есть нечто от Марины. Она — тоже вне «суматохи» даже и тогда, когда физически
находится среди
людей, охваченных вихрем этой «суматохи». Самгин воспроизвел
в памяти картину собрания кружка
людей, «взыскующих града», — его пригласила на собрание этого кружка Лидия Варавка.
Где-то очень далеко, волком, заливисто выл пес, с голода или со страха. Такая ночь едва ли возможна
в культурных государствах Европы, — ночь, когда
человек,
находясь в сорока верстах от города, чувствует себя
в центре пустыни.
Кроме его,
в комнате
находилось еще несколько
человек.
Государство не личность, не есть существо, не есть организм, не есть сущность (essentia), оно не имеет своего существования, существование всегда
находится в людях, в людях находятся экзистенциальные центры.
Неточные совпадения
— Не говори этого, Долли. Я ничего не сделала и не могла сделать. Я часто удивляюсь, зачем
люди сговорились портить меня. Что я сделала и что могла сделать? У тебя
в сердце
нашлось столько любви, чтобы простить…
— Не потеря того, чего нет теперь, не это, — продолжал Алексей Александрович. — Я не жалею. Но я не могу не стыдиться пред
людьми за то положение,
в котором
нахожусь. Это дурно, но я не могу, я не могу.
— Значит, по-моему, — сказал начинавший горячиться Левин, — что
в восьмидесятимиллионном народе всегда
найдутся не сотни, как теперь, а десятки тысяч
людей, потерявших общественное положение, бесшабашных
людей, которые всегда готовы —
в шапку Пугачева,
в Хиву,
в Сербию…
Он, этот умный и тонкий
в служебных делах
человек, не понимал всего безумия такого отношения к жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое настоящее положение, и он
в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик,
в котором у него
находились его чувства к семье, т. е. к жене и сыну. Он, внимательный отец, с конца этой зимы стал особенно холоден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее отношение, как и к желе. «А! молодой
человек!» обращался он к нему.
Губернский предводитель,
в руках которого по закону
находилось столько важных общественных дел, — и опеки (те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные суммы, и гимназии женская, мужская и военная, и народное образование по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был
человек старого дворянского склада, проживший огромное состояние, добрый
человек, честный
в своем роде, но совершенно не понимавший потребностей нового времени.