Неточные совпадения
— Ведь у нас
не произносят: Нестор, а — Нестер, и мне пришлось бы подписывать рассказы Нестерпимов. Убийственно. К тому же теперь
в моде производить псевдонимы по именам жен: Верин, Валин, Сашин, Машин…
— Так. Казалось бы — дело
не купеческое. Но, кажется, это входит
в моду. Сочувствуют.
— Вы —
не в духе? — осведомился Туробоев и, небрежно кивнув головою, ушел, а Самгин, сняв очки, протирая стекла дрожащими пальцами, все еще видел пред собою его стройную фигуру, тонкое лицо и насмешливо сожалеющий взгляд модного портного на человека, который одет
не по
моде.
— Нет, ей-богу, ты подумай, — лежит мужчина
в постели с женой и упрекает ее, зачем она французской революцией
не интересуется! Там была какая-то мадам, которая интересовалась, так ей за это голову отрубили, — хорошенькая карьера, а? Тогда такая парижская
мода была — головы рубить, а он все их сосчитал и рассказывает, рассказывает… Мне казалось, что он меня хочет запугать этой… головорубкой, как ее?
— Зря ты, Клим Иванович, ежа предо мной изображаешь, — иголочки твои
не страшные,
не колют. И напрасно ты возжигаешь огонь разума
в сердце твоем, — сердце у тебя
не горит, а — сохнет. Затрепал ты себя — анализами, что ли,
не знаю уж чем! Но вот что я знаю: критически мыслящая личность Дмитрия Писарева, давно уже лишняя
в жизни, вышла из
моды, — критика выродилась
в навязчивую привычку ума и — только.
Неправильный, небрежный лепет, // Неточный выговор речей // По-прежнему сердечный трепет // Произведут в груди моей; // Раскаяться во мне нет силы, // Мне галлицизмы будут милы, // Как прошлой юности грехи, // Как Богдановича стихи. // Но полно. Мне пора заняться // Письмом красавицы моей; // Я слово дал, и что ж? ей-ей, // Теперь готов уж отказаться. // Я знаю: нежного Парни // Перо
не в моде в наши дни.
Идиллия нынче
не в моде, и я сам вовсе не люблю ее, то есть лично я не люблю, как не люблю гуляний, не люблю спаржи, — мало ли, до чего я не охотник? ведь нельзя же одному человеку любить все блюда, все способы развлечений; но я знаю, что эти вещи, которые не по моему личному вкусу, очень хорошие вещи, что они по вкусу, или были бы по вкусу, гораздо большему числу людей, чем те, которые, подобно мне, предпочитают гулянью — шахматную игру, спарже — кислую капусту с конопляным маслом; я знаю даже, что у большинства, которое не разделяет моего вкуса к шахматной игре, и радо было бы не разделять моего вкуса к кислой капусте с конопляным маслом, что у него вкусы не хуже моих, и потому я говорю: пусть будет на свете как можно больше гуляний, и пусть почти совершенно исчезнет из света, останется только античною редкостью для немногих, подобных мне чудаков, кислая капуста с конопляным маслом!
— А за то, что нынче девки
не в моде. Право, посмотришь, свет-то навыворот пошел. Бывало, в домах ли где, в собраниях ли каких, видишь, все-то кавалеры с девушками, с барышнями, а барышни с кавалерами, и таково-то славно, таково-то весело и пристойно. Парка парку себе отыскивает. А нынче уж нет! Все пошло как-то таранты на вон. Все мужчины, как идолы какие оглашенные, все только около замужних женщин так и вертятся, так и кривляются, как пауки; а те тоже чи-чи-чи! да га-га-га! Сами на шею и вешаются.
— Вы ужасно любите восклицать, Степан Трофимович. Нынче это совсем
не в моде. Они говорят грубо, но просто. Дались вам наши двадцать лет! Двадцать лет обоюдного самолюбия, и больше ничего. Каждое письмо ваше ко мне писано не ко мне, а для потомства. Вы стилист, а не друг, а дружба — это только прославленное слово, в сущности: взаимное излияние помой…
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя
в голове, — один из тех людей, которых
в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он
не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по
моде.
Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду; что, впрочем, разочарование, как все
моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые больше всех и
в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок. Штабс-капитан
не понял этих тонкостей, покачал головою и улыбнулся лукаво:
— Мне совестно наложить на вас такую неприятную комиссию, потому что одно изъяснение с таким человеком для меня уже неприятная комиссия. Надобно вам сказать, что он из простых, мелкопоместных дворян нашей губернии, выслужился
в Петербурге, вышел кое-как
в люди, женившись там на чьей-то побочной дочери, и заважничал. Задает здесь тоны. Да у нас
в губернии, слава богу, народ живет
не глупый:
мода нам
не указ, а Петербург —
не церковь.
Только местами вдруг высовывался какой-нибудь
не виданный землею чепец или даже какое-то чуть
не павлиное перо
в противность всем
модам, по собственному вкусу.
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой
в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам
моды на целую неделю город, мысли
не о том, что делается
в ее доме и
в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.