Неточные совпадения
Не без труда и
не скоро он распутал тугой клубок этих чувств: тоскливое ощущение утраты чего-то очень важного, острое недовольство собою, желание отомстить Лидии за обиду, половое любопытство к ней и рядом со всем этим напряженное желание убедить девушку в его значительности, а за всем этим явилась уверенность, что в конце концов он любит Лидию настоящей любовью, именно той, о которой
пишут стихами и прозой и в которой нет
ничего мальчишеского, смешного, выдуманного.
— Достоевский обольщен каторгой. Что такое его каторга? Парад. Он инспектором на параде, на каторге-то был. И всю жизнь
ничего не умел
писать, кроме каторжников, а праведный человек у него «Идиот». Народа он
не знал, о нем
не думал.
Все сказанное матерью
ничем не задело его, как будто он сидел у окна, а за окном сеялся мелкий дождь. Придя к себе, он вскрыл конверт, надписанный крупным почерком Марины, в конверте оказалось письмо
не от нее, а от Нехаевой. На толстой синеватой бумаге, украшенной необыкновенным цветком, она
писала, что ее здоровье поправляется и что, может быть, к средине лета она приедет в Россию.
— Все — Лейкины, для развлечения
пишут. Еще Короленко — туда-сюда, но — тоже! О тараканах
написал. В городе таракан — пустяк, ты его в деревне понаблюдай да опиши. Вот — Чехова хвалят, а он фокусник бездушный, серыми чернилами мажет, читаешь —
ничего не видно. Какие-то все недоростки.
Он чувствовал себя окрепшим. Все испытанное им за последний месяц утвердило его отношение к жизни, к людям. О себе сгоряча подумал, что он действительно независимый человек и, в сущности,
ничто не мешает ему выбрать любой из двух путей, открытых пред ним. Само собою разумеется, что он
не пойдет на службу жандармов, но, если б издавался хороший, независимый от кружков и партий орган, он, может быть, стал бы
писать в нем. Можно бы неплохо
написать о духовном родстве Константина Леонтьева с Михаилом Бакуниным.
— Этот, иногда,
ничего, интересный, но тоже очень кричит. Тоже, должно быть, злой. И женщин
не умеет
писать. Видно, что любит, а
не умеет… Однако — что же это Иван? Пойду, взгляну…
— Тоську в Буй выслали. Костромской губернии, — рассказывал он. — Туда как будто раньше и
не ссылали, черт его знает что за город, жителя в нем две тысячи триста человек. Одна там, только какой-то поляк угряз, опростился, пчеловодством занимается. Она —
ничего,
не скучает, книг просит. Послал все новинки —
не угодил!
Пишет: «Что ты смеешься надо мной?» Вот как… Должно быть, она серьезно втяпалась в политику…
Я пообещал
ничего не писать об этом происшествии и, конечно, ничего не рассказал приставу о том, что видел ночью, но тогда же решил заняться исследованием Грачевки, так похожей на Хитровку, Арженовку, Хапиловку и другие трущобы, которые я не раз посещал.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут
пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я
ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Почтмейстер. Нет, о петербургском
ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы
не читаете писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик
пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
— Да, но он
пишет:
ничего еще
не мог добиться. На-днях обещал решительный ответ. Да вот прочти.
— Кити
пишет мне, что
ничего так
не желает, как уединения и спокойствия, — сказала Долли после наступившего молчания.
— Нет, разорву, разорву! — вскрикнула она, вскакивая и удерживая слезы. И она подошла к письменному столу, чтобы
написать ему другое письмо. Но она в глубине души своей уже чувствовала, что она
не в силах будет
ничего разорвать,
не в силах будет выйти из этого прежнего положения, как оно ни ложно и ни бесчестно.