Неточные совпадения
На чердаке, в старинном окованном железом сундуке, он открыл множество интересных, хотя и поломанных вещей: рамки для
портретов, фарфоровые фигурки, флейту, огромную книгу на французском языке с картинами, изображающими китайцев, толстый альбом с
портретами смешно и плохо причесанных
людей, лицо одного из них было сплошь зачерчено синим карандашом.
—
Портрет над роялем — это ваш отчим? У него борода очень богатого
человека.
— Что же это… какой же это
человек? — шепотом спросил жандарм, ложась грудью на стол и сцепив пальцы рук. — Действительно — с крестами, с
портретами государя вел народ, да? Личность? Сила?
Густо двигались
люди с флагами, иконами,
портретами царя и царицы в багетных рамках; изредка проплывала яркая фигурка женщины, одна из них шла, подняв нераскрытый красный зонтик, на конце его болтался белый платок.
— Не скромничай, кое-что я знаю про тебя. Слышала, что ты как был неподатлив
людям, таким и остался. На
портрет смотришь? Супруг мой.
На эстраде, заслоняя красный
портрет царя Александра Второго, одиноко стоял широкоплечий, но плоский, костистый
человек с длинными руками, седовласый, но чернобровый, остриженный ежиком, с толстыми усами под горбатым носом и острой французской бородкой.
«Идиотизм, — решил он. — Зимой начну писать. О
людях. Сначала напишу
портреты. Начну с Лютова».
Портреты этого
человека Самгин видел в журналах, но не мог вспомнить — кто он?
Освобожденный стол тотчас же заняли молодцеватый студент, похожий на переодетого офицера, и скромного вида
человек с жидкой бородкой, отдаленно похожий на
портреты Антона Чехова в молодости. Студент взял карту кушаний в руки, закрыл ею румяное лицо, украшенное золотистыми усиками, и сочно заговорил, как бы читая по карте...
Из переулка, точно дым из трубы, быстро, одна за другою, выкатывались группы
людей с иконами в руках, с
портретом царя, царицы, наследника, затем выехал, расталкивая
людей лошадью, пугая взмахами плети, чернобородый офицер конной полиции, закричал...
Комната служила, должно быть, какой-то канцелярией, две лампы висели под потолком, освещая головы
людей, на стенах — ‹документы› в рамках, на задней стене поясной
портрет царя.
Клим Иванович Самгин был одет тепло, удобно и настроен мужественно, как и следовало
человеку, призванному участвовать в историческом деле. Осыпанный снегом необыкновенный извозчик в синей шинели с капюшоном, в кожаной финской шапке, краснолицый, усатый, очень похожий на
портрет какого-то исторического генерала, равнодушно, с акцентом латыша заявил Самгину, что в гостиницах нет свободных комнат.
Дайте мне законченный
портрет человека — он не напомнит мне ни одного из моих знакомых, и я холодно отвернусь, сказав: «недурно», но покажите мне в благоприятную минуту едва набросанный, неопределенный абрис, в котором ни один человек не узнает себя положительным образом, — и этот жалкий, слабый абрис напомнит мне черты кого-нибудь милого мне; и, холодно смотря на живое лицо, полное красоты и выразительности, я в упоении буду смотреть на ничтожный эскиз, говорящий мне обо мне самом.
Неточные совпадения
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь
портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой
люди,
люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…
У круглого стола под лампой сидели графиня и Алексей Александрович, о чем-то тихо разговаривая. Невысокий, худощавый
человек с женским тазом, с вогнутыми в коленках ногами, очень бледный, красивый, с блестящими, прекрасными глазами и длинными волосами, лежавшими на воротнике его сюртука, стоял на другом конце, оглядывая стену с
портретами. Поздоровавшись с хозяйкой и с Алексеем Александровичем, Степан Аркадьич невольно взглянул еще раз на незнакомого
человека.
Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно
портрет, но не одного
человека: это
портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии.
Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного
человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой
портрет и
портреты своих знакомых…
Вот посмотрите, этот напудренный старик с стальным взглядом, — говорил он, указывая на
портрет, висевший в простенке, — он был, говорят, строг даже к семейству,
люди боялись его взгляда…