Неточные совпадения
Смутно поняв, что начал он слишком задорным тоном и что слова, давно облюбованные им, туго вспоминаются, недостаточно легко идут
с языка, Самгин на
минуту замолчал, осматривая всех. Спивак, стоя у окна, растекалась по тусклым стеклам голубым пятном. Брат стоял у стола, держа пред глазами лист газеты, и через нее мутно
смотрел на Кутузова, который, усмехаясь, говорил ему что-то.
Макаров говорил не обидно, каким-то очень убедительным тоном, а Клим
смотрел на него
с удивлением: товарищ вдруг явился не тем человеком, каким Самгин знал его до этой
минуты. Несколько дней тому назад Елизавета Спивак тоже встала пред ним как новый человек. Что это значит? Макаров был для него человеком, который сконфужен неудачным покушением на самоубийство, скромным студентом, который усердно учится, и смешным юношей, который все еще боится женщин.
И, улыбаясь темными глазами, она заговорила настолько оживленно, тепло, что Клим
посмотрел на нее
с удивлением: как будто это не она, несколько
минут тому назад, сухо отчитывалась.
И часто бывало так, что взволнованный ожиданием или чем-то иным неугомонный человек, подталкиваемый их локтями, оказывался затисканным во двор. Это случилось и
с Климом. Чернобородый человек
посмотрел на него хмурым взглядом темных глаз и через
минуту наступил каблуком на пальцы ноги Самгина. Дернув ногой, Клим толкнул его коленом в зад, — человек обиделся...
Клим Самгин несколько раз
смотрел на звонаря и вдруг заметил, что звонарь похож на Дьякона.
С этой
минуты он стал думать, что звонарь совершил какое-то преступление и вот — молча кается. Климу захотелось видеть Дьякона на месте звонаря.
«Что же я тут буду делать
с этой?» — спрашивал он себя и, чтоб не слышать отца, вслушивался в шум ресторана за окном. Оркестр перестал играть и начал снова как раз в ту
минуту, когда в комнате явилась еще такая же серая женщина, но моложе, очень стройная,
с четкими формами, в пенсне на вздернутом носу. Удивленно
посмотрев на Клима, она спросила, тихонько и мягко произнося слова...
Через несколько
минут он растянулся на диване и замолчал; одеяло на груди его волнообразно поднималось и опускалось, как земля за окном. Окно то срезало верхушки деревьев, то резало деревья под корень; взмахивая ветвями, они бежали прочь. Самгин
смотрел на крупный, вздернутый нос, на обнаженные зубы Стратонова и представлял его в деревне Тарасовке, пред толпой мужиков. Не поздоровилось бы печнику при встрече
с таким барином…
Как-то днем, в стороне бульвара началась очень злая и частая пальба. Лаврушку
с его чумазым товарищем послали
посмотреть: что там?
Минут через двадцать чумазый привел его в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую руку выше локтя. Голый до пояса, он сидел на табурете, весь бок был в крови, — казалось, что
с бока его содрана кожа. По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок дрожал, стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его...
Юрин начал играть на фисгармонии что-то торжественное и мрачное. Женщины, сидя рядом, замолчали. Орехова слушала, благосклонно покачивая головою, оттопырив губы, поглаживая колено. Плотникова, попудрив нос,
с минуту посмотрев круглыми глазами птицы в спину музыканта, сказала тихонько...
Неточные совпадения
Вральман. Тафольно, мая матушка, тафольно. Я сафсегда ахотник пыл
смотреть публик. Пыфало, о праснике съетутса в Катрингоф кареты
с хоспотам. Я фсё на них сматру. Пыфало, не сойту ни на
минуту с косел.
Еще отец, нарочно громко заговоривший
с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова
смотреть на Вронского, говорить
с ним, если нужно, точно так же, как она говорила
с княгиней Марьей Борисовной, и, главное, так, чтобы всё до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту
минуту.
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и,
с трудом ступая на цыпочки, подошел к ребенку.
С минуту он молчал и
с тем же унылым лицом
смотрел на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу на лбу, выступила ему на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
Левин видел этот взгляд. Он побледнел и
с минуту не мог перевести дыхания. «Как позволить себе
смотреть так на мою жену!» кипело в нем.
Он
посмотрел на княгиню, которая так мила была ему
минуту тому назад, и ему не понравилась та манера,
с которою она, как к себе в дом, приветствовала этого Васеньку
с его лентами.