Неточные совпадения
—
Ты матери не говорил об этом? Нет? И не говори,
прошу. Они и без этого не очень любят друг друга. Я — пошел.
—
Ты не понимаешь. Он ведь у меня слепенький к себе самому. Он себя не видит. Ему — поводырь нужен, нянька нужна, вот я при нем в этой должности… Лида,
попроси отца… впрочем — нет, не надо!
— Глафира! Я же
тебя просил: не мочи сычуги в горячей воде. Пользы от этого — нет, только вонь.
— Не говори, —
попросил Клим. —
Тебе очень больно?
— Покрой мне ноги еще чем-нибудь.
Ты скажешь Анфимьевне, что я упала, ушиблась. И ей и Гогиной, когда придет. Белье в крови я
попрошу взять акушерку, она завтра придет…
— Моралист, хех! Неплохое ремесло. Ну-ко, выпьем, моралист! Легко, брат, убеждать людей, что они — дрянь и жизнь их — дрянь, они этому тоже легко верят, черт их знает почему! Именно эта их вера и создает
тебе и подобным репутации мудрецов.
Ты — не обижайся, —
попросил он, хлопнув ладонью по колену Самгина. — Это я говорю для упражнения в острословии. Обязательно, братец мой, быть остроумным, ибо чем еще я куплю себе кусок удовольствия?
— Маленькое дельце есть, возвращусь дня через три, — объяснил он, усмехаясь и не то — гордясь, что есть дельце, не то — довольный тем, что оно маленькое. — Я
просил Туробоева заходить к
тебе, пока
ты здесь.
— Да — перестань! Что
ты — милостыню
просить идешь?
—
Ты проводи ее до церкви, —
попросила Варвара, глядя на широкий гроб в санях, отирая щеки платком.
— И — аминь! — крикнул Лютов, надевая шапку. — А
ты — удирай! Об этом
тебя и Дуняша
просит. Уезжай, брат! Пришибут.
— Валентин! Велел бы двор-то подмести, что за безобразие! Муромская жалуется на
тебя: глаз не кажешь. Что-о? Скажите, пожалуйста! Нет, уж
ты,
прошу, без капризов. Да, да!.. Своим умом?
Ты? Ох, не шути…
— Ну — довольно! Я
тебе покаялась, исповедовалась, теперь
ты знаешь, кто я. Уж разреши
просить, чтобы все это — между нами. В скромность, осторожность твою я, разумеется, верю, знаю, что
ты — конспиратор, умеешь молчать и о себе и о других. Но — не проговорись как-нибудь случайно Валентину, Лидии.
«
Проси у бога прощения за то, что поднял руку на меня, богоданную
тебе мать!» Молиться я должен был вслух, но я начал читать непотребные стихи.
— Вы — что? С ума сошли?
Прошу прекратить эти… шуточки.
Тебе, Женя, вредно сердиться, вина пьешь
ты много. Да и куришь.
— Вот как мы! — усмехнулся Дронов. — Мне, чудак, и тысячи — много, это я по дружбе хватил — тысячу. Значит — получим деньги и — домой? Я соскучился по Тоське.
Ты попроси ее квартиру
тебе найти и устроить, она любит гнезда вить. Неудачно вьет.
— Я
тебя прошу — не приходи!
Тебе надобно лежать. Хочешь, я завтра же перевезу
тебе фисгармонию?
— Это, брат,
ты врешь, — возразил Иван, как будто трезвея. — Ошибаешься, — поправил он. — Все понимают, что им надо понять. Тараканы, мыши… мухи понимают, собаки, коровы. Люди — все понимают. Дай мне выпить чего-нибудь, —
попросил он, но, видя, что хозяин не спешит удовлетворить его просьбу, — не повторил ее, продолжая...
— Тоську в Буй выслали. Костромской губернии, — рассказывал он. — Туда как будто раньше и не ссылали, черт его знает что за город, жителя в нем две тысячи триста человек. Одна там, только какой-то поляк угряз, опростился, пчеловодством занимается. Она — ничего, не скучает, книг
просит. Послал все новинки — не угодил! Пишет: «Что
ты смеешься надо мной?» Вот как… Должно быть, она серьезно втяпалась в политику…
Скотинин. Кого? За что? В день моего сговора! Я
прошу тебя, сестрица, для такого праздника отложить наказание до завтрева; а завтра, коль изволишь, я и сам охотно помогу. Не будь я Тарас Скотинин, если у меня не всякая вина виновата. У меня в этом, сестрица, один обычай с тобою. Да за что ж ты так прогневалась?
Неточные совпадения
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего.
Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший,
ты перенеси все ко мне, к городничему, —
тебе всякий покажет.
Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Анна Андреевна. Знаешь ли
ты, какой чести удостаивает нас Иван Александрович? Он
просит руки нашей дочери.
— Я
просил, я умолял
тебя не ездить, я знал, что
тебе будет неприятно…
— Ах, кстати, — сказал Степан Аркадьич, — я
тебя хотел
попросить при случае, когда
ты увидишься с Поморским, сказать ему словечко о том, что я бы очень желал занять открывающееся место члена комиссии от соединенного агентства кредитно-взаимного баланса южно-железных дорог.
Иногда, когда опять и опять она призывала его, он обвинял ее. Но, увидав ее покорное, улыбающееся лицо и услыхав слова: «Я измучала
тебя», он обвинял Бога, но, вспомнив о и Боге, он тотчас
просил простить и помиловать.