Неточные совпадения
Через час он шагал по блестящему полу пустой комнаты, мимо зеркал в простенках пяти окон, мимо стульев, чинно и скучно расставленных вдоль стен, а со стен на него неодобрительно смотрели два лица, одно — сердитого
человека с красной лентой на шее и яичным желтком медали в бороде, другое —
румяной женщины с бровями в палец толщиной и брезгливо отвисшей губою.
Освобожденный стол тотчас же заняли молодцеватый студент, похожий на переодетого офицера, и скромного вида
человек с жидкой бородкой, отдаленно похожий на портреты Антона Чехова в молодости. Студент взял карту кушаний в руки, закрыл ею
румяное лицо, украшенное золотистыми усиками, и сочно заговорил, как бы читая по карте...
Человек — скрылся, явилась Олька, высокая, стройная девица, с толстой косой и лицом настолько
румяным, что пышные губы ее были почти незаметны. Она оказалась тоже неразговорчивой и на вопрос: «Это чей дом?» — ответила...
Все нравилось ему в этом
человеке: его прозрачные голубые глаза, широкая, мягкая улыбка, тугая,
румяная кожа щек. Четыре неглубоких морщинки на лбу расположены аккуратно, как линейки нот.
Клим Иванович Самгин видел, что восторги отцов — плотского и духовного — не безразличны девице,
румяное лицо ее самодовольно пылает, кругленькие глазки сладостно щурятся. Он не любил
людей, которые много спрашивают. Ему не нравилась эта пышная девица, мягкая, точно пуховая подушка, и он был доволен, что отцы, помешав ему ответить, позволили Софье забыть ее вопрос, поставить другой...
Его окружали
люди, в большинстве одетые прилично, сзади его на каменном выступе ограды стояла толстенькая синеглазая дама в белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый лоб выбивались черные кудри, рядом с Климом Ивановичем стоял высокий чернобровый старик в серой куртке, обшитой зеленым шнурком, в шляпе странной формы пирогом, с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий
человек в котиковой шапке, круглолицый,
румяный, с веселыми усиками золотого цвета, и шипящими словами сказал даме...
Румяное лицо
человека с усами побелело, он повернулся к лысому...
Все просто на нем, но все как будто сияет. Нанковые панталоны выглажены, чисты; синий фрак как с иголочки. Ему было лет пятьдесят, а он имел вид сорокалетнего свежего,
румяного человека благодаря парику и всегда гладко обритому подбородку.
Рядом с Нехлюдовым стоял хорошо одетый, весь бритый, полный
румяный человек с узелком, очевидно белья, в руке.
Кроме хозяина, в магазине торговал мой брат, Саша Яковов, и старший приказчик — ловкий, липкий и
румяный человек. Саша носил рыженький сюртучок, манишку, галстук, брюки навыпуск, был горд и не замечал меня.
Я не выносил его ясных, невинных глаз, рассуждения его томили меня, были мне противны; томило и воспоминание о том, что еще так недавно я был подчинен этому сытому,
румяному человеку и что он был со мною немилосердно груб.
Англичанин, здоровый,
румяный человек, очень дурно говоривший по-французски, но замечательно хорошо и ораторски внушительно по-английски, очень многое видел и был интересен своими рассказами об Америке, Индии, Японии и Сибири.
Неточные совпадения
— Ну что, Капитоныч? — сказал Сережа,
румяный и веселый возвратившись с гулянья накануне дня своего рождения и отдавая свою сборчатую поддевку высокому, улыбающемуся на маленького
человека с высоты своего роста, старому швейцару. — Что, был сегодня подвязанный чиновник? Принял папа?
Обломов был в том состоянии, когда
человек только что проводил глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его
румяными следами, не отрывая взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит ночь, думая только о возвращении назавтра тепла и света.
Явился низенький
человек, с умеренным брюшком, с белым лицом,
румяными щеками и лысиной, которую с затылка, как бахрома, окружали черные густые волосы. Лысина была кругла, чиста и так лоснилась, как будто была выточена из слоновой кости. Лицо гостя отличалось заботливо-внимательным ко всему, на что он ни глядел, выражением, сдержанностью во взгляде, умеренностью в улыбке и скромно-официальным приличием.
В комнату вошел, или, вернее, вскочил — среднего роста, свежий, цветущий, красиво и крепко сложенный молодой
человек, лет двадцати трех, с темно-русыми, почти каштановыми волосами, с
румяными щеками и с серо-голубыми вострыми глазами, с улыбкой, показывавшей ряд белых крепких зубов. В руках у него был пучок васильков и еще что-то бережно завернутое в носовой платок. Он все это вместе со шляпой положил на стул.
Приподымаюсь, смотрю:
человек в богатой медвежьей шубе, в собольей шапке, с черными глазами, с черными как смоль щегольскими бакенами, с горбатым носом, с белыми оскаленными на меня зубами, белый,
румяный, лицо как маска.