Неточные совпадения
Климу чаще всего навязывали унизительные обязанности конюха, он вытаскивал из-под стола лошадей, зверей и подозревал, что эту службу возлагают на него нарочно, чтоб унизить. И вообще игра в цирк не нравилась ему, как и другие игры, крикливые, быстро надоедавшие. Отказываясь от участия в игре, он
уходил в «публику», на диван, где сидели Павла и
сестра милосердия, а Борис ворчал...
— Постой,
сестра, постой!
Ушли они…
Эта потребность уйти из дому и блуждать по улицам являлась всякий раз, как
сестра уходила к Жене Эгмонт, — и так радостно и беспокойно и волнующе чувствовалось отсутствие сестры, словно в ее лице сам Саша таинственно соприкасался с любовью своею.
— Вам нужно поосторожнее издерживать деньги, — начал Павел, когда
сестра ушла, — вы небогатый и семейный человек.
Неточные совпадения
Кроме томительного ожидания третьей звезды, у него было еще постоянное дело, постоянное стремление, забота, куда
уходили его напряженное внимание, соображения, вся его тактика, с тех пор как он промотался, — это извлекать из обеих своих старших
сестер, пожилых девушек, теток Софьи, денежные средства на шалости.
Вера являлась ненадолго, здоровалась с бабушкой,
сестрой, потом
уходила в старый дом, и не слыхать было, что она там делает. Иногда она вовсе не приходила, а присылала Марину принести ей кофе туда.
В городе вообще ожидали двух событий: свадьбы Марфеньки с Викентьевым, что и сбылось, — и в перспективе свадьбы Веры с Тушиным. А тут вдруг, против ожидания, произошло что-то непонятное. Вера явилась на минуту в день рождения
сестры, не сказала ни с кем почти слова и скрылась с Тушиным в сад, откуда
ушла к себе, а он уехал, не повидавшись с хозяйкой дома.
На другой день утром мы
ушли, не видав ни одного европейца, которых всего трое в Анжере. Мы плыли дальше по проливу между влажными, цветущими берегами Явы и Суматры. Местами, на гладком зеркале пролива, лежали, как корзинки с зеленью, маленькие островки, означенные только на морских картах под именем Двух братьев, Трех
сестер. Кое-где были отдельно брошенные каменья, без имени, и те обросли густою зеленью.
— Экая я! — проговорила вдруг Лукерья с неожиданной силой и, раскрыв широко глаза, постаралась смигнуть с них слезу. — Не стыдно ли? Чего я? Давно этого со мной не случалось… с самого того дня, как Поляков Вася у меня был прошлой весной. Пока он со мной сидел да разговаривал — ну, ничего; а как
ушел он — поплакала я таки в одиночку! Откуда бралось!.. Да ведь у нашей
сестры слезы некупленные. Барин, — прибавила Лукерья, — чай, у вас платочек есть… Не побрезгуйте, утрите мне глаза.