Неточные совпадения
Во флигеле Клим чувствовал себя все более не на месте. Все, что говорилось там о народе, о любви к народу, было с
детства знакомо ему, все слова звучали пусто, ничего не задевая
в нем. Они отягощали скукой, и Клим приучил себя не
слышать их.
Клим впервые видел так близко и
в такой массе народ, о котором он с
детства столь много
слышал споров и читал десятки печальных повестей о его трудной жизни.
С
детства слышал Клим эту песню, и была она знакома, как унылый, великопостный звон, как панихидное пение на кладбище, над могилами. Тихое уныние овладевало им, но было
в этом унынии нечто утешительное, думалось, что сотни людей, ковырявших землю короткими, должно быть, неудобными лопатами, и усталая песня их, и грязноватые облака, развешанные на проводах телеграфа, за рекою, — все это дано надолго, может быть, навсегда, и во всем этом скрыта какая-то несокрушимость, обреченность.
Слезы текли скупо из его глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо
в одеяло у ног Варвары. Он впервые плакал после дней
детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под слезами обнажался человек, каким Самгин не знал себя, и росло новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее горячая рука гладила затылок, шею ему, он
слышал прерывистый шепот...
«Смир-рно-о!» — вспомнил он командующий крик унтер-офицера, учившего солдат. Давно,
в детстве,
слышал он этот крик. Затем вспомнилась горбатенькая девочка: «Да — что вы озорничаете?» «А, может, мальчика-то и не было?»
Неточные совпадения
А это он действительно смешал: я
слышал какой-то
в этом роде рассказ о камне еще во времена моего
детства, только, разумеется, не так и не про этот камень.
Не знаю, как теперь, но
в детстве моем мне часто случалось
в деревнях и по монастырям видеть и
слышать этих кликуш.
Но озарила меня тогда вдруг мысль моего милого брата, которую
слышал от него
в детстве моем: «Стою ли я того и весь-то, чтобы мне другой служил, а чтоб я, за нищету и темноту его, им помыкал?» И подивился я тогда же, сколь самые простые мысли, воочию ясные, поздно появляются
в уме нашем.
Лично я его никогда не видал, но то немногое, что привелось мне
в детстве слышать о нем, было поистине ужасающе.
Мать моя была католичка.
В первые годы моего
детства в нашей семье польский язык господствовал, но наряду с ним я
слышал еще два: русский и малорусский. Первую молитву я знал по — польски и по — славянски, с сильными искажениями на малорусский лад. Чистый русский язык я
слышал от сестер отца, но они приезжали к нам редко.