Неточные совпадения
Слезы текли скупо из его глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо
в одеяло у ног Варвары. Он впервые плакал после дней
детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под слезами обнажался человек, каким Самгин не знал себя, и росло новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее горячая рука гладила затылок, шею ему, он
слышал прерывистый шепот...
Клим впервые видел так близко и
в такой массе народ, о котором он с
детства столь много
слышал споров и читал десятки печальных повестей о его трудной жизни.
Во флигеле Клим чувствовал себя все более не на месте. Все, что говорилось там о народе, о любви к народу, было с
детства знакомо ему, все слова звучали пусто, ничего не задевая
в нем. Они отягощали скукой, и Клим приучил себя не
слышать их.
С
детства слышал Клим эту песню, и была она знакома, как унылый, великопостный звон, как панихидное пение на кладбище, над могилами. Тихое уныние овладевало им, но было
в этом унынии нечто утешительное, думалось, что сотни людей, ковырявших землю короткими, должно быть, неудобными лопатами, и усталая песня их, и грязноватые облака, развешанные на проводах телеграфа, за рекою, — все это дано надолго, может быть, навсегда, и во всем этом скрыта какая-то несокрушимость, обреченность.
«Смир-рно-о!» — вспомнил он командующий крик унтер-офицера, учившего солдат. Давно,
в детстве,
слышал он этот крик. Затем вспомнилась горбатенькая девочка: «Да — что вы озорничаете?» «А, может, мальчика-то и не было?»
А это он действительно смешал: я
слышал какой-то
в этом роде рассказ о камне еще во времена моего
детства, только, разумеется, не так и не про этот камень.
Не знаю, как теперь, но
в детстве моем мне часто случалось
в деревнях и по монастырям видеть и
слышать этих кликуш.
Но озарила меня тогда вдруг мысль моего милого брата, которую
слышал от него
в детстве моем: «Стою ли я того и весь-то, чтобы мне другой служил, а чтоб я, за нищету и темноту его, им помыкал?» И подивился я тогда же, сколь самые простые мысли, воочию ясные, поздно появляются
в уме нашем.
Лично я его никогда не видал, но то немногое, что привелось мне
в детстве слышать о нем, было поистине ужасающе.
Мать моя была католичка.
В первые годы моего
детства в нашей семье польский язык господствовал, но наряду с ним я
слышал еще два: русский и малорусский. Первую молитву я знал по — польски и по — славянски, с сильными искажениями на малорусский лад. Чистый русский язык я
слышал от сестер отца, но они приезжали к нам редко.
Феня внимательно слушала неторопливую баушкину речь и проникалась прошлым страшным горем, какое баушка принесла из далекой Расеи сюда, на каторгу. С
детства она
слышала все эти рассказы, но сейчас баушка Лукерья гнула свое, стороной обвиняя Феню
в измене православию. Последнее испугало Феню, особенно когда баушка Лукерья сказала...
Он стоял около своего номера, прислонившись к стене, и точно ощущал, видел и
слышал, как около него и под ним спят несколько десятков людей, спят последним крепким утренним сном, с открытыми ртами, с мерным глубоким дыханием, с вялой бледностью на глянцевитых от сна лицах, и
в голове его пронеслась давнишняя, знакомая еще с
детства мысль о том, как страшны спящие люди, — гораздо страшнее, чем мертвецы.
От ранних лет
детства я не
слышу иных разговоров, кроме разговоров об обуздании (хотя самое слово «обуздание» и не всегда
в них упоминается), и полагаю, что эти же разговоры проводят меня и
в могилу.
— Вы правы. Так будет приятнее и ему и мне. Хотя… Нет, вы действительно правы. У нас есть план, — продолжала Биче, устраняя озабоченную морщину, игравшую между тонких бровей, меняя позу и улыбаясь. — План вот
в чем: оставить пока все дела и отправиться на «Бегущую». Я так давно не была на палубе, которую знаю с
детства! Днем было жарко.
Слышите, какой шум? Нам надо встряхнуться.
Особенно врезалась ей
в память история купцов Кокиных, которую она
слышала еще
в детстве.
Ольга Федотовна, доходя
в своих рассказах до этого события, всегда впадала
в какой-то смешанный трагикомический тон повествования. Трагическое тут всегда принадлежало бабушке, а комическое — трубачу, которого месяца через три после своего отъезда привез Патрикей Семеныч. Я запишу этот рассказ так, как его
слышала из уст самой пестуньи бабушкиной старости и моего
детства.
Я помню, что
в детстве часто его
слышал: иногда вдруг позади меня кто-то явственно произносил мое имя.
По мере того как чуткое ухо ловило его яснее, он принимал все более определенные, хотя и призрачные формы: то будто мерно звенел знакомый с
детства колокол
в родном городе, то гудел фабричный свисток, который я
слышал из своей студенческой квартиры
в Петербурге…
Если человек с первых дней
детства привык, например,
слышать постоянно мелодические звуки, то естественно, что у него разовьётся чувство музыкальное; если:
в детстве не привык человек переносить неприятных ощущений, то понятно, что малейшая неприятность выводит его из себя; если
в ребёнке успешно старались задерживать свободную деятельность мысли, то неизбежно родится
в нём чувства отвращения и умственной деятельности, и т. д.
Глагольев 1. Скучно! Говорят эти люди о том, что я годы тому назад
слышал; думают то, о чем я
в детстве думал… Всё старо, ничего нового… Поговорю с ней и уеду.
На завалине сидя,
в первый раз услыхал он голос ее, и этот нежный певучий голосок показался ему будто знакомым. Где-то, когда-то слыхал он его и теперь узнавал
в нем что-то родное. Наяву ли где
слышал, во сне ли — того он не помнит. Сходны ли звуки его с голосом матери, ласкавшей его
в колыбели, иль с пением ангелов, виденных им во сне во дни невинного раннего
детства, не может решить Петр Степаныч.
Это произошло на успение. Пообедав, я отпустил Авдотью со двора, а сам лег спать. Спал я крепко и долго.
В передней вдруг раздался сильный звонок; я
слышал его, но мне не хотелось просыпаться:
в постели было тепло и уютно, мне вспоминалось далекое
детство, когда мы с братом спали рядом
в маленьких кроватках… Сердце сладко сжималось, к глазам подступали слезы. И вот нужно просыпаться, нужно опять идти туда, где кругом тебя только муки и стоны…
— Я говорил, дитя мое, с муллою. Он
слышал твой разговор и остался доволен твоими мудрыми речами
в споре с нашими девушками. Он нашел
в тебе большое сходство с твоею матерью, которую очень любил за набожную кротость
в ее раннем
детстве. Ради твоих честных, открытых глазок и твоего мудрого сердечка простил он моей дорогой Марием… Много грехов отпускается той матери, которая сумела сделать своего ребенка таким, как ты, моя внучка-джаным, моя горная козочка, моя ясная звездочка с восточного неба!
Это первое евангелие «Ныне прославися сын человеческий» он знал наизусть; и, читая, он изредка поднимал глаза и видел по обе стороны целое море огней,
слышал треск свечей, но людей не было видно, как и
в прошлые годы, и казалось, что это всё те же люди, что были тогда,
в детстве и
в юности, что они всё те же будут каждый год, а до каких пор — одному богу известно.
По времени воспитания он восходил к 20-м годам (родился
в 1810 году), и от него-то я с раннего
детства слышал о знаменитых актерах и актрисах, без малейшего оттенка барского пренебрежения; не только о Михаиле Семеновиче (он так его всегда и звал), но о Мочалове, о Репиной, о молодом Самарине, Садовском, даже Немчинове, и о петербургских корифеях: Каратыгине, Брянском, Мартынове, А.Максимове, Сосницком, чете Дюр, Асенковой, Гусевой, семействе Самойловых.
На торжестве открытия
в особой зале, где собралась многотысячная толпа, император
в парадной генеральской форме произнес аллокуцию (краткую речь). Тогда я мог хорошо
слышать его голос и даже отметить произношение. Он говорил довольно быстро, немного
в нос, и его акцент совсем не похож был на произношение коренного француза, и еще менее парижанина, а скорее смахивал на выговор швейцарца, бельгийца и даже немца, с
детства говорившего по-французски.
Для других неприятен крик этой птицы, но я,
в каких странах ни
слышал ее голос, всегда чувствовал
в груди сладостное томление, задумывался о родине, о райских, невозвратных днях
детства и слезами кропил эти воспоминания.