Неточные совпадения
Жизнь вовсе не ошалелая тройка Гоголя, а —
старая лошадь-тяжеловоз; покачивая головою, она медленно плетется по избитой
дороге к неизвестному, и прав тот, кто сказал, что все — разумно.
С бурной быстротой, возможной только в сновидениях, Самгин увидел себя на безлюдной, избитой
дороге среди двух рядов
старых берез, — рядом с ним шагал еще один Клим Самгин.
Самгин оглядывался. Комната была обставлена, как в
дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых окна выходили в небольшой
старый сад, ограниченный стеною, сплошь покрытой плющом, вершины деревьев поднимались на высоту окон, сладковато пахучая сырость втекала в комнату, в ней было сумрачно и душно. И в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая словесные узоры...
Слова и звуки вспыхивали перед глазами Евсея, как искры, сжигая надежду на близость спокойной жизни. Он ощущал всем телом, что из тьмы, окружающей его, от этих людей надвигается сила, враждебная ему, эта сила снова схватит его, поставит на
старую дорогу, приведёт к старым страхам. В сердце его тихо закипала ненависть к Саше, гибкая ненависть слабого, непримиримое, мстительное чувство раба, которого однажды мучили надеждою на свободу.
— Все это так-с!.. Но суть-то тут не в том! — воскликнул князь каким-то грустно-размышляющим голосом. — А в том, что мы двойственны: нам и
старой дороги жаль и по новой смертельно идти хочется, и это явление чисто продукт нашего времени и нашего воспитания.
Неточные совпадения
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча на полосу: // Горох, что девку красную, // Кто ни пройдет — щипнет! // Теперь горох у всякого — // У
старого, у малого, // Рассыпался горох // На семьдесят
дорог!
Поля совсем затоплены, // Навоз возить —
дороги нет, // А время уж не раннее — // Подходит месяц май!» // Нелюбо и на
старые, // Больней того на новые // Деревни им глядеть.
— Постой! мы люди бедные, // Идем в
дорогу дальную, — // Ответил ей Пахом. — // Ты, вижу, птица мудрая, // Уважь — одежу
старую // На нас заворожи!
Нельзя было простить работнику, ушедшему в рабочую пору домой потому, что у него отец умер, как ни жалко было его, и надо было расчесть его дешевле за прогульные
дорогие месяцы; но нельзя было и не выдавать месячины
старым, ни на что не нужным дворовым.
«Ну, всё кончено, и слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с братом, который до третьего звонка загораживал собою
дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по
старому».