Неточные совпадения
Она
стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы, и толкала его плечом,
с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек, и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до
цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало синее платье, обшитое красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Спать он лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро вскочил
с постели и несколько секунд
стоял, закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и
цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
Изнеженные персы
с раскрашенными бородами
стояли у клумбы
цветов, высокий старик
с оранжевой бородой и пурпурными ногтями, указывая на
цветы длинным пальцем холеной руки, мерно, как бы читая стихи, говорил что-то почтительно окружавшей его свите.
— Впрочем — ничего я не думал, а просто обрадовался человеку. Лес, знаешь.
Стоят обугленные сосны, буйно
цветет иван-чай. Птички ликуют, черт их побери. Самцы самочек опевают. Мы
с ним, Туробоевым, тоже самцы, а петь нам — некому. Жил я у помещика-земца, антисемит, но, впрочем, — либерал и надоел он мне пуще овода. Жене его под сорок, Мопассанов читает и мучается какими-то спазмами в животе.
Алина, в дорожном костюме стального
цвета,
с распущенными по спине и плечам волосами, стройная и пышная,
стояла у стола, намазывая горячий калач икрой, и патетически говорила...
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли
цветы с подоконников, на месте их
стояли аптечные склянки
с хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка красных чернил, лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком белой бумажки.
Она
стояла пред ним в дорогом платье, такая пышная, мощная,
стояла, чуть наклонив лицо, и хорошие глаза ее смотрели строго, пытливо. Клим не успел ответить, в прихожей раздался голос Лютова. Алина обернулась туда, вошел Лютов, ведя за руку маленькую женщину
с гладкими волосами рыжего
цвета.
Самгин, мигая, вышел в густой, задушенный кустарником сад; в густоте зарослей, под липами, вытянулся длинный одноэтажный дом,
с тремя колоннами по фасаду,
с мезонином в три окна, облепленный маленькими пристройками, — они подпирали его
с боков, влезали на крышу. В этом доме кто-то жил, — на подоконниках мезонина
стояли цветы. Зашли за угол, и оказалось, что дом
стоит на пригорке и задний фасад его — в два этажа. Захарий открыл маленькую дверь и посоветовал...
Марина встретила его, как всегда, спокойно и доброжелательно. Она что-то писала, сидя за столом, перед нею
стоял стеклянный кувшин
с жидкостью мутно-желтого
цвета и со льдом. В простом платье, белом, из батиста, она казалась не такой рослой и пышной.
— Вот мы и у пристани! Если вам жарко — лишнее можно снять, — говорил он, бесцеремонно сбрасывая
с плеч сюртук. Без сюртука он стал еще более толстым и более остро засверкала бриллиантовая запонка в мягкой рубашке. Сорвал он и галстук, небрежно бросил его на подзеркальник, где
стояла ваза
с цветами. Обмахивая платком лицо, высунулся в открытое окно и удовлетворенно сказал...
Было много женщин и
цветов, стреляли бутылки шампанского, за большим столом посредине ресторана
стоял человек во фраке,
с раздвоенной бородой, высоколобый, лысый, и, высоко, почти над головою, держа бокал вина, говорил что-то.
Его окружали люди, в большинстве одетые прилично, сзади его на каменном выступе ограды
стояла толстенькая синеглазая дама в белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый лоб выбивались черные кудри, рядом
с Климом Ивановичем
стоял высокий чернобровый старик в серой куртке, обшитой зеленым шнурком, в шляпе странной формы пирогом,
с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий человек в котиковой шапке, круглолицый, румяный,
с веселыми усиками золотого
цвета, и шипящими словами сказал даме...
Неточные совпадения
— Тебе не свежо ли? Ты бледна.
Постой, нагнись! — сказала сестра Кити, Львова, и, округлив свои полные прекрасные руки,
с улыбкою поправила ей
цветы на голове.
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа
с гувернанткой. Сережа, весь в белом,
стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой,
с выражением напряженного внимания, которое она знала в нем и которым он был похож на отца, что-то делал
с цветами, которые он принес.
Кити в это время, давно уже совсем готовая, в белом платье, длинном вуале и венке померанцевых
цветов,
с посаженой матерью и сестрой Львовой
стояла в зале Щербацкого дома и смотрела в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха в церковь.
В спокойно тяготеющей крупной листве каштанов
стояли белые шишки
цветов, их аромат мешался
с запахом росы и смолы.
В отворенном окне богатого покоя, // В фарфоровых, расписанных горшках, //
Цветы поддельные,
с живыми вместе
стоя, // На проволочных стебельках // Качалися спесиво // И выставляли всем красу свою на диво.