Неточные совпадения
Скучно стало мне, и от этой скуки пристрастился я
к птичьей охоте. Уйду в лес, поставлю сеть, повешу чапки, лягу на землю, посвистываю, думаю. В душе — тихо, ничего тебе не надобно. Родится мысль, заденет сердце и
падёт в неизвестное, точно камешек в озеро, пойдут круги в душе — волнение о
боге.
Тоскливо с ними: пьют они, ругаются между собою зря, поют заунывные песни, горят в работе день и ночь, а хозяева греют свой жир около них. В пекарне тесно, грязно,
спят люди, как собаки; водка да разврат — вся радость для них. Заговорю я о неустройстве жизни — ничего, слушают, грустят, соглашаются; скажу:
бога, — мол, — надо нам искать! — вздыхают они, но — непрочно пристают
к ним мои слова. Иногда вдруг начнут издеваться надо мной, непонятно почему. А издеваются зло.
Неточные совпадения
И еще скажу: летопись сию преемственно слагали четыре архивариуса: Мишка Тряпичкин, да Мишка Тряпичкин другой, да Митька Смирномордов, да я, смиренный Павлушка, Маслобойников сын. Причем единую имели опаску, дабы не
попали наши тетрадки
к г. Бартеневу и дабы не напечатал он их в своем «Архиве». А затем
богу слава и разглагольствию моему конец.
А уж
упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай
бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась
к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за святую веру.
— «И хлопочи об наследстве по дедушке Василье, улещай его всяко, обласкивай покуда он жив и следи чтобы Сашка не украла чего. Дети оба поумирали на то скажу не наша воля,
бог дал,
бог взял, а ты первое дело сохраняй мельницу и обязательно поправь крылья
к осени да не дранкой, а холстом. Пленику не потакай, коли он
попал, так пусть работает сукин сын коли черт его толкнул против нас». Вот! — сказал Пыльников, снова взмахнув книжкой.
Они созидали
богов и взывали друг
к другу: «Бросьте ваших
богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и
богам вашим!» И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и
боги: все равно
падут пред идолами.
— Семьсот, семьсот, а не пятьсот, сейчас, сию минуту в руки! — надбавил Митя, почувствовав нечто нехорошее. — Чего ты, пан? Не веришь? Не все же три тысячи дать тебе сразу. Я дам, а ты и воротишься
к ней завтра же… Да теперь и нет у меня всех трех тысяч, у меня в городе дома лежат, — лепетал Митя, труся и
падая духом с каждым своим словом, — ей-богу, лежат, спрятаны…