Неточные совпадения
— Почему мы отданы в тяжкий плен злым и ослеплён народ вавилонянами нашими и подавлен тьмою, тысячью пут опутан угнетённый — почему? Создан я, как сказано, по
образу и подобию божиему — почто же обращают меня во зверя и скота — нем господь? Разделился мир на
рабов и владык — слеп господь? Подавлен врагами, в грязь и ложь брошен народ — бессилен господь? Вот я спрашиваю — где ты, вездесущий и всевидящий, всесильный и благой?
В этом признании человеческого образа там, где, по силе общеустановившегося убеждения, существовал только поруганный
образ раба, состоял главный и существенный результат, вынесенный мной из тех попыток самообучения, которым я предавался в течение года.
Лишь тот, кто увидел в униженном и раздавленном, в
образе раба, в распятом — Царя и Бога, тот приобщается к тайне спасения.
2:6-10: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил самого себя, приняв
образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став, как человек; смирил себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.
Неточные совпадения
— Да это совершенно напрасно. Эта сила сама находит, по степени своего развития, известный
образ деятельности. Везде были
рабы, потом metayers; [арендаторы;] и у нас есть испольная работа, есть аренда, есть батрацкая работа, — чего ты ищешь?
Христос учил о человеке, как
образе и подобии Божьем, и этим утверждалось достоинство человека, как свободного духовного существа, человек не был
рабом природной необходимости.
В тихие и кроткие минуты я любил слушать потом рассказы об этой детской молитве, которою начиналась одна широкая жизнь и оканчивалось одно несчастное существование.
Образ сироты, оскорбленной грубым благодеянием, и
рабы, оскорбленной безвыходностью своего положения — молящихся на одичалом дворе о своих притеснителях, — наполнял сердце каким-то умилением, и редкий покой сходил на душу.
В то время обряд отсылки строптивых
рабов в рекрутское присутствие совершался самым коварным
образом. За намеченным субъектом потихоньку следили, чтоб он не бежал или не повредил себе чего-нибудь, а затем в условленный момент внезапно со всех сторон окружали его, набивали на ноги колодки и сдавали с рук на руки отдатчику.
— Нечего сказать, нещечко взял на себя Павлушка! — негодовала матушка, постепенно забывая кратковременную симпатию, которую она выказала к новой
рабе, — сидят с утра до вечера, друг другом любуются; он
образа малюет, она чулок вяжет. И чулок-то не барский, а свой! Не знаю, что от нее дальше будет, а только ежели… ну уж не знаю! не знаю! не знаю!