Неточные совпадения
Но росла ее
тревога. Не становясь от времени яснее, она все более остро щекотала сердце предчувствием чего-то необычного. Порою у
матери являлось недовольство сыном, она думала: «Все люди — как люди, а он — как монах. Уж очень строг. Не по годам это…»
Резкие слова и суровый напев ее не нравились
матери, но за словами и напевом было нечто большее, оно заглушало звук и слово своею силой и будило в сердце предчувствие чего-то необъятного для мысли. Это нечто она видела на лицах, в глазах молодежи, она чувствовала в их грудях и, поддаваясь силе песни, не умещавшейся в словах и звуках, всегда слушала ее с особенным вниманием, с
тревогой более глубокой, чем все другие песни.
Матери казалось, что она понимает его
тревогу. А Николай сидел молча, и, когда хохол спрашивал его о чем-либо, он отвечал кратко, с явной неохотой.
Он ходил по комнате, взмахивая рукой перед своим лицом, и как бы рубил что-то в воздухе, отсекал от самого себя.
Мать смотрела на него с грустью и
тревогой, чувствуя, что в нем надломилось что-то, больно ему. Темные, опасные мысли об убийстве оставили ее: «Если убил не Весовщиков, никто из товарищей Павла не мог сделать этого», — думала она. Павел, опустив голову, слушал хохла, а тот настойчиво и сильно говорил...
Павел поднял голову и смотрел на него бледный, широко раскрыв глаза,
мать привстала со стула, чувствуя, как растет, надвигается на нее темная
тревога.
Николай нахмурил брови и сомнительно покачал головой, мельком взглянув на
мать. Она поняла, что при ней им неловко говорить о ее сыне, и ушла в свою комнату, унося в груди тихую обиду на людей за то, что они отнеслись так невнимательно к ее желанию. Лежа в постели с открытыми глазами, она, под тихий шепот голосов, отдалась во власть
тревог.
«Все будет хорошо, все!» Ее любовь — любовь
матери — разгоралась, сжимая сердце почти до боли, потом материнское мешало росту человеческого, сжигало его, и на месте великого чувства, в сером пепле
тревоги, робко билась унылая мысль...
Мать внимательно вслушивалась в бессвязную быструю речь, стараясь подавить свою
тревогу, рассеять унылое ожидание. А девочка, должно быть, была рада тому, что ее слушали, и, захлебываясь словами, все с большим оживлением болтала, понижая голос...
Его голос, неуверенный и несильный, неконченное лицо и светлые, открытые глаза все более успокаивали
мать. Место
тревоги и уныния в груди ее постепенно занималось едкой, колющей жалостью к Рыбину. Не удерживаясь, со злобой, внезапной и горькой, она воскликнула подавленно...
Мать проснулась, разбуженная громким стуком в дверь кухни. Стучали непрерывно, с терпеливым упорством. Было еще темно, тихо, и в тишине упрямая дробь стука вызывала
тревогу. Наскоро одевшись,
мать быстро вышла в кухню и, стоя перед дверью, спросила...
Неточные совпадения
Она знала, что старуху ждут со дня на день, знала, что старуха будет рада выбору сына, и ей странно было, что он, боясь оскорбить
мать, не делает предложения; однако ей так хотелось и самого брака и, более всего, успокоения от своих
тревог, что она верила этому.
Но, несмотря на ту же
тревогу, Авдотья Романовна хоть и не пугливого была характера, но с изумлением и почти даже с испугом встречала сверкающие диким огнем взгляды друга своего брата, и только беспредельная доверенность, внушенная рассказами Настасьи об этом странном человеке, удержала ее от покушения убежать от него и утащить за собою свою
мать.
Он слышал
тревогу в словах
матери, но
тревога эта казалась ему вызванной не соображениями о займах, а чем-то другим. Так и было.
— Куда ты исчезаешь? — удивленно, а иногда с
тревогой спрашивала
мать. Клим отвечал:
— Что ты,
мать моя? — спросит в
тревоге другая.