Неточные совпадения
Началась борьба, возня, но — вдруг вся серая, пыльная толпа зрителей покачнулась, взревела, взвыла, хлынула на рельсы, — человек
в панаме сорвал с головы свою
шляпу, подбросил ее
в воздух и первый лег на землю рядом с забастовщиком, хлопнув его по плечу и крича
в лицо его ободряющим голосом.
Качаются знамена, летят
шляпы и цветы, над головами взрослых людей выросли маленькие детские головки, мелькают крошечные темные лапы, ловя цветы и приветствуя, и всё гремит
в воздухе непрерывный мощный крик!
Приплясывая, идет черноволосая генуэзка, ведя за руку человека лет семи от роду,
в деревянных башмаках и серой
шляпе до плеч. Он встряхивает головенкой, чтобы сбросить
шляпу на затылок, а она всё падает ему на лицо, женщина срывает ее с маленькой головы и, высоко взмахнув ею, что-то поет и смеется, мальчуган смотрит на нее, закинув голову, — весь улыбка, потом подпрыгивает, желая достать
шляпу, и оба они исчезают.
В камнях два рыбака: один — старик,
в соломенной
шляпе, с толстым лицом
в седой щетине на щеках, губах и подбородке, глаза у него заплыли жиром, нос красный, руки бронзовые от загара. Высунув далеко
в море гибкое удилище, он сидит на камне, свесив волосатые ноги
в зеленую воду, волна, подпрыгнув, касается их, с темных пальцев падают
в море тяжелые светлые капли.
Разноцветные зонтики,
шляпы женщин, красные и голубые шары
в руках детей, точно причудливые цветы, и всюду, как самоцветные камни на пышной мантии сказочного короля, сверкают, смеясь и ликуя, дети, веселые владыки земли.
И было странно, обидно и печально — заметить
в этой живой толпе грустное лицо: под руку с молодой женщиной прошел высокий, крепкий человек; наверное — не старше тридцати лет, но — седоволосый. Он держал
шляпу в руке, его круглая голова была вся серебряная, худое здоровое лицо спокойно и — печально. Большие, темные, прикрытые ресницами глаза смотрели так, как смотрят только глаза человека, который не может забыть тяжкой боли, испытанной им.
— Как теперь вижу родителя: он сидит на дне барки, раскинув больные руки, вцепившись
в борта пальцами,
шляпу смыло с него, волны кидаются на голову и на плечи ему то справа, то слева, бьют сзади и спереди, он встряхивает головою, фыркает и время от времени кричит мне. Мокрый он стал маленьким, а глаза у него огромные от страха, а может быть, от боли. Я думаю — от боли.
Бедняга Джузеппе торчал
в углу один, мрачный, как чёрт среди детей; сидел на стуле согнувшись, опустив голову, и мял
в руках свою
шляпу, уже содрал с нее ленту и понемногу отрывал поля, а пальцы на руках у него танцевали, как у скрипача.
За нею, переваливаясь с боку на бок, точно селезень, на ступенях лестницы бесшумно является квадратное тело горбуна, с большой, тяжело опущенной головою
в серой мягкой
шляпе.
Она видела издали фигуру брата, похожего на краба, он ползал по лесам, с тростью
в руке,
в измятой
шляпе, пыльный, серый, точно паук; потом, дома, она пристально смотрела
в его возбужденное лицо,
в темные глаза — они стали мягче и яснее.
Спешно идут дзампоньяры — пастухи из Абруццы, горцы,
в синих коротких плащах и широких
шляпах. Их стройные ноги,
в чулках из белой шерсти, опутаны крест-накрест темными ремнями, у двоих под плащами волынки, четверо держат
в руках деревянные, высокого тона рожки.
Трогательно видеть их на рассвете, когда они, бросив
шляпы к ногам своим, стоят пред статуей мадонны, вдохновенно глядя
в доброе лицо Матери и играя
в честь ее невыразимо волнующую мелодию, которая однажды метко названа была «физическим ощущением бога».
Из арки улицы, как из трубы, светлыми ручьями радостно льются песни пастухов; без
шляп, горбоносые и
в своих плащах похожие на огромных птиц, они идут играя, окруженные толпою детей с фонарями на высоких древках, десятки огней качаются
в воздухе, освещая маленькую круглую фигурку старика Паолино, ого серебряную голову, ясли
в его руках и
в яслях, полных цветами, — розовое тело Младенца, с улыбкою поднявшего вверх благословляющие ручки.
Его карие глаза смотрят из-под густых бровей невесело, насмешливо; голос у него тяжелый, сиплый, речь медленна и неохотна.
Шляпа, волосатое разбойничье лицо, большие руки и весь костюм синего сукна обрызганы белой каменной мукою, — очевидно, это он сверлит
в скале скважины для зарядов.
— Этот человек — его звали Андреа Грассо — пришел к нам
в деревню ночью, как вор; он был одет нищим,
шляпа одного цвета с сапогами и такая я же рваная. Он был жаден, бесстыден и жесток. Через семь лет старики наши первые снимали перед ним
шляпы, а он им едва кивал головою. И все, на сорок миль вокруг, были
в долгах у него.
Неточные совпадения
Городничий (хватаясь за голову).Ах, боже мой, боже мой! Ступай скорее на улицу, или нет — беги прежде
в комнату, слышь! и принеси оттуда шпагу и новую
шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем!
Крестьяне думу думали, // А поп широкой
шляпою //
В лицо себе помахивал // Да на небо глядел.
(На малом
шляпа круглая, // С значком, жилетка красная, // С десятком светлых пуговиц, // Посконные штаны // И лапти: малый смахивал // На дерево, с которого // Кору подпасок крохотный // Всю снизу ободрал, // А выше — ни царапины, //
В вершине не побрезгует // Ворона свить гнездо.)
Уж сумма вся исполнилась, // А щедрота народная // Росла: — Бери, Ермил Ильич, // Отдашь, не пропадет! — // Ермил народу кланялся // На все четыре стороны, //
В палату шел со
шляпою, // Зажавши
в ней казну. // Сдивилися подьячие, // Позеленел Алтынников, // Как он сполна всю тысячу // Им выложил на стол!.. // Не волчий зуб, так лисий хвост, — // Пошли юлить подьячие, // С покупкой поздравлять! // Да не таков Ермил Ильич, // Не молвил слова лишнего. // Копейки не дал им!
Ходил он
в плисовой поддевке и
в поярковом грешневике, [Поя́рковый грешневи́к —
шляпа из овечьей шерсти (ярка — овца)
в форме блина (гречневый блин).] расцвеченном павьими перьями.