Неточные совпадения
Края черных туч тоже в огне, на
красных пятнах зловеще рисуются угловатые куски огромных строений; там и тут, точно раны, сверкают стекла; разрушенный, измученный
город — место неутомимого боя за счастье — истекает кровью, и она дымится, горячая, желтоватым удушливым дымом.
Он же идет молча и спокойно смотрит на
город, не ускоряя шага, одинокий, маленький, словно несущий что-то необходимое, давно ожидаемое всеми там, в
городе, где уже тревожно загораются встречу ему голубые, желтые и
красные огни.
Пятьдесят лет ходил он по земле, железная стопа его давила
города и государства, как нога слона муравейники,
красные реки крови текли от его путей во все стороны; он строил высокие башни из костей побежденных народов; он разрушал жизнь, споря в силе своей со Смертью, он мстил ей за то, что она взяла сына его Джигангира; страшный человек — он хотел отнять у нее все жертвы — да издохнет она с голода и тоски!
Уже несколько недель
город был обложен тесным кольцом врагов, закованных в железо; по ночам зажигались костры, и огонь смотрел из черной тьмы на стены
города множеством
красных глаз — они пылали злорадно, и это подстерегающее горение вызывало в осажденном
городе мрачные думы.
Багряные лучи солнца обливали стены и башни
города кровью, зловеще блестели стекла окон, весь
город казался израненным, и через сотни ран лился
красный сок жизни; шло время, и вот
город стал чернеть, как труп, и, точно погребальные свечи, зажглись над ним звезды.
Раз в неделю его сестра — сухая, стройная и гордая — отправлялась за
город в маленькой коляске, сама правя белой лошадью, и, медленно проезжая мимо работ, холодно смотрела, как
красное мясо кирпичей связывается сухожилиями железных балок, а желтое дерево ложится в тяжелую массу нервными нитями.
Неточные совпадения
Фонари еще не зажигались, кое-где только начинались освещаться окна домов, а в переулках и закоулках происходили сцены и разговоры, неразлучные с этим временем во всех
городах, где много солдат, извозчиков, работников и особенного рода существ, в виде дам в
красных шалях и башмаках без чулок, которые, как летучие мыши, шныряют по перекресткам.
Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка с своим братом в неприглядном тулупе, опоясанном кушаком, где-нибудь во царевом кабаке, или уже завязалась в новом месте какая зазнобушка сердечная и приходится оставлять вечернее стоянье у ворот и политичное держанье за белы ручки в тот час, как нахлобучиваются на
город сумерки, детина в
красной рубахе бренчит на балалайке перед дворовой челядью и плетет тихие речи разночинный отработавшийся народ?
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью,
красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целую неделю
город, мысли не о том, что делается в ее доме и в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.
Прогулки, чтенье, сон глубокой, // Лесная тень, журчанье струй, // Порой белянки черноокой // Младой и свежий поцелуй, // Узде послушный конь ретивый, // Обед довольно прихотливый, // Бутылка светлого вина, // Уединенье, тишина: // Вот жизнь Онегина святая; // И нечувствительно он ей // Предался,
красных летних дней // В беспечной неге не считая, // Забыв и
город, и друзей, // И скуку праздничных затей.
Ибо далеко разносится могучее слово, будучи подобно гудящей колокольной меди, в которую много повергнул мастер дорогого чистого серебра, чтобы далече по
городам, лачугам, палатам и весям разносился
красный звон, сзывая равно всех на святую молитву.