Неточные совпадения
Лёжа на спине, мальчик смотрел
в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные образы
зарождались в его воображении. Казалось ему, что
в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается к нему туда,
в бездонную высь,
в голубое сиянье,
в чистоту и свет… И
сердце его сладко замирало
в чувстве тихой радости.
Ходил во тьме и думал, что за ним точно следит кто-то, враг ему, и неощутимо толкает его туда, где хуже, скучнее, показывает ему только такое, от чего душа болит тоской и
в сердце зарождается злоба.
Судьба меня душит, она меня давит…
То
сердце царапнет, то бьёт по затылку,
Сударку — и ту для меня не оставит.
Одно оставляет мне — водки бутылку…
Стоит предо мною бутылка вина…
Блестит при луне, как смеётся она…
Вином я сердечные раны лечу:
С вина
в голове
зародится туман,
Я думать не стану и спать захочу…
Не выпить ли лучше ещё мне стакан?
Я — выпью!.. Пусть те, кому спится, не пьют!
Мне думы уснуть не дают…
Плечи у него вздрагивали, пальцы рук невольно сжимались, а
в сердце зарождалось что-то упрямое, дерзкое и вытесняло страх.
Великое горе души его поглощало все ощущения, какие только могли
зародиться в сердце его, и если только мог бы он в сию минуту дать себе полный отчет, то и сам бы догадался, что он теперь в крепчайшей броне против всякого соблазна и искушения.
Неточные совпадения
Давным-давно как
зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась и
в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его
сердце и ум, неотразимо требуя разрешения.
Это значит, что все уже давно
зародилось и лежало
в развратном
сердце моем,
в желании моем лежало, но
сердце еще стыдилось наяву, и ум не смел еще представить что-нибудь подобное сознательно.
— Аглая Ивановна! как вам не совестно? Как могла такая грязная мысль
зародиться в вашем чистом, невинном
сердце? Бьюсь об заклад, что вы сами ни одному вашему слову не верите и… сами не знаете, что говорите!
Я говорю это не
в смысле разности
в языке — для культурного человека это неудобство легко устранимое, — но трудно, почти невыносимо
в молчании снедать боль
сердца, ту щемящую боль, которая
зародилась где-нибудь на берегах Иловли 2 и по пятам пришла за вами к самой подошве Мальберга.
И
в самом деле, женщине, видевшей его один только раз и готовой предстать на грозный суд лучшего общества, и пожилому мужу, следующему на бал за хорошенькою женою, право, не до толпы любопытных зевак, мерзнущих у подъезда, но Красинский приписал гордости и умышленному небрежению вещь чрезвычайно простую и случайную, и с этой минуты тайная неприязнь к княгине
зародилась в его подозрительном
сердце.