Неточные совпадения
Давным-давно как
зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась и
в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его
сердце и ум, неотразимо требуя разрешения.
Это значит, что все уже давно
зародилось и лежало
в развратном
сердце моем,
в желании моем лежало, но
сердце еще стыдилось наяву, и ум не смел еще представить что-нибудь подобное сознательно.
— Аглая Ивановна! как вам не совестно? Как могла такая грязная мысль
зародиться в вашем чистом, невинном
сердце? Бьюсь об заклад, что вы сами ни одному вашему слову не верите и… сами не знаете, что говорите!
Я говорю это не
в смысле разности
в языке — для культурного человека это неудобство легко устранимое, — но трудно, почти невыносимо
в молчании снедать боль
сердца, ту щемящую боль, которая
зародилась где-нибудь на берегах Иловли 2 и по пятам пришла за вами к самой подошве Мальберга.
Плечи у него вздрагивали, пальцы рук невольно сжимались, а
в сердце зарождалось что-то упрямое, дерзкое и вытесняло страх.
Ходил во тьме и думал, что за ним точно следит кто-то, враг ему, и неощутимо толкает его туда, где хуже, скучнее, показывает ему только такое, от чего душа болит тоской и
в сердце зарождается злоба.
Лёжа на спине, мальчик смотрел
в небо, не видя конца высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные образы
зарождались в его воображении. Казалось ему, что
в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается к нему туда,
в бездонную высь,
в голубое сиянье,
в чистоту и свет… И
сердце его сладко замирало
в чувстве тихой радости.
Судьба меня душит, она меня давит…
То
сердце царапнет, то бьёт по затылку,
Сударку — и ту для меня не оставит.
Одно оставляет мне — водки бутылку…
Стоит предо мною бутылка вина…
Блестит при луне, как смеётся она…
Вином я сердечные раны лечу:
С вина
в голове
зародится туман,
Я думать не стану и спать захочу…
Не выпить ли лучше ещё мне стакан?
Я — выпью!.. Пусть те, кому спится, не пьют!
Мне думы уснуть не дают…
И
в самом деле, женщине, видевшей его один только раз и готовой предстать на грозный суд лучшего общества, и пожилому мужу, следующему на бал за хорошенькою женою, право, не до толпы любопытных зевак, мерзнущих у подъезда, но Красинский приписал гордости и умышленному небрежению вещь чрезвычайно простую и случайную, и с этой минуты тайная неприязнь к княгине
зародилась в его подозрительном
сердце.
Всё, что мы привыкли приписывать
сердцу,
зарождается опять-таки всё
в том же головном мозге.
Между ними была какая-то нежная, утонченная связь, одна из тех связей, которые
зарождаются иногда при встрече двух характеров, часто совершенно противоположных друг другу, но из которых один и строже, и глубже, и чище другого, тогда как другой, с высоким смирением и с благородным чувством самооценки, любовно подчиняется ему, почувствовав все превосходство его над собою, и, как счастье, заключает
в сердце своем его дружбу.
Это бледное, похудевшее лицо,
в котором сквозь безукоризненную красоту чистых, правильных линий и унылую суровость глухой, затаенной тоски еще так часто просвечивал первоначальный детски ясный облик, — образ еще недавних доверчивых лет и, может быть, наивного счастья; эта тихая, но несмелая, колебавшаяся улыбка — все это поражало таким безотчетным участием к этой женщине, что
в сердце каждого невольно
зарождалась сладкая, горячая забота, которая громко говорила за нее еще издали и еще вчуже роднила с нею.
И чувствует Дуня, что звуки льются не с горных высот, не из степного раздолья, а
зарождаются в ее
сердце и потом отзываются и
в степи, и
в облаках, и
в листве кустов…
В сердце ее, впрочем, еще не
зарождалось ответного чувства.
Она видела, что он говорит с ней, вдохновленный к вей чувством любви, она наблюдала, как это чувство
зародилось, росло. Она ощутила даже
в своем
сердце на него мимолетный отклик, и испугалась, что это послужит ей препятствием для достижения высших целей, установит ее
в тесные рамки будничной жизни.
В этот день
в глубине ангельского
сердца государя Александра Павловича
зародилась мысль, которую по справедливости можно было назвать «мыслью от
сердца», осуществление которой поразило и встревожило всю Европу, но которая, увы,
в конце концов, при ее осуществлении на деле, ввиду отсутствия умелых исполнителей, оказалась тоже лишь дивной царственной мечтой, разбившейся о камень жизни.
В Петербург прибыли депутаты от Украины с поздравлением с совершившимся священным коронованием Елизаветы Петровны. Прием, оказанный им, льготы, ими привезенные, рассказ о силе и влиянии Разумовского при дворе, о любви его к родине и всегдашней готовности хлопотать и стоять за земляков произвели сильное впечатление
в Малороссии. Все дохнули привольнее, во всех
сердцах зародились надежды на будущие блага, и «генеральные старшины» громко стали поговаривать об избрании гетмана.