Неточные совпадения
— Вот так — а-яй! — воскликнул мальчик, широко раскрытыми глазами глядя на чудесную картину, и замер в молчаливом восхищении. Потом в душе его родилась беспокойная мысль, — где будет жить он, маленький, вихрастый мальчик в пестрядинных штанишках, и его горбатый, неуклюжий дядя? Пустят ли их туда, в этот чистый, богатый, блестящий золотом, огромный город? Он подумал, что их телега именно потому стоит здесь, на берегу реки, что в город не пускают
людей бедных. Должно быть, дядя
пошёл просить, чтобы пустили.
— А вот вам,
люди добрые, сам Павлуха Грачёв! Только что прибыл из города Пензы по этапу… Вот какой народ нарождается, — не сидя на печи, счастья дожидается, а как только на задние лапы встаёт — сам искать счастья
идёт!
После обеда делать было нечего, и, если его не
посылали куда-нибудь, он стоял у дверей лавки, смотрел на суету базара и думал о том, как много на свете
людей и как много едят они рыбы, мяса, овощей.
Когда Илья, с узлом на спине, вышел из крепких ворот купеческого дома, ему показалось, что он
идёт из серой, пустой страны, о которой он читал в одной книжке, — там не было ни
людей, ни деревьев, только одни камни, а среди камней жил добрый волшебник, ласково указывавший дорогу всем, кто попадал в эту страну.
По тротуару
шли люди, задевая его ношу, с грохотом ехали экипажи; в косых лучах солнца носилась пыль, было шумно, суетливо, весело.
Сын кузнеца
шёл по тротуару беспечной походкой гуляющего
человека, руки его были засунуты в карманы дырявых штанов, на плечах болталась не по росту длинная синяя блуза, тоже рваная и грязная, большие опорки звучно щёлкали каблуками по камню панели, картуз со сломанным козырьком молодецки сдвинут на левое ухо, половину головы пекло солнце, а лицо и шею Пашки покрывал густой налёт маслянистой грязи.
—
Слава тебе, святый, — вот и сытая стала баба! Ой, немного же надо
человеку!
— Та-ак! — насмешливо воскликнул Илья. — Со счетами в руках к богу-то
идёшь?.. И — просил я тебя дедушкины деньги воровать? Какого
человека вы ограбили!..
— Ра-азве можно так говорить? — откачнувшись, воскликнул Терентий. — Он — благочестивый
человек… О нём
слава и теперь шире
идёт, чем о дедушке твоём… а-ах, брат!
Через час он
шёл с ящиком на груди по улице и, прищуривая глаза от блеска снега, спокойно разглядывал встречных
людей.
Он
шёл задумчиво, наклонив голову, печальный и одинокий, среди каких-то развалин, всюду у ног его валялись трупы
людей, оружие, а на заднем плане картины поднимался чёрный дым — что-то горело.
— А видите — сошёл на землю и смотрит, как
люди исполнили его благие заветы.
Идёт полем битвы, вокруг видит убитых
людей, развалины домов, пожар, грабежи…
— Разве кому лучше, коли
человек, раз согрешив, на всю жизнь останется в унижении?.. Девчонкой, когда вотчим ко мне с пакостью приставал, я его тяпкой ударила… Потом — одолели меня… девочку пьяной напоили… девочка была… чистенькая… как яблочко, была твёрдая вся, румяная… Плакала над собой… жаль было красоты своей… Не хотела я, не хотела… А потом — вижу… всё равно! Нет поворота… Дай, думаю, хошь дороже
пойду. Возненавидела всех, воровала деньги, пьянствовала… До тебя — с душой не целовала никого…
— Он мне, значит, и говорит: «У меня, говорит, двое детей… два мальчика. Дескать — надо им няньку, а нянька есть чужой
человек… воровать будет и всё такое… Так ты-де уговори-ка дочь…» Ну, я и уговорил… и Матица уговорила… Маша — умница, она поняла сразу! Ей податься некуда… хуже бы вышло, лучше — никогда!.. «Всё равно, говорит, я
пойду…» И
пошла. В три дня всё окрутили… Нам с Матицей дано по трёшной… но только мы их сразу обе пропили вчера!.. Ну и пьёт эта Матица, — лошадь столько не может выпить!..
—
Иди,
иди, — задумчиво сказал он. — Но вот что: умрёшь — бог тебя спросит: «Как жил ты,
человек?»
Но это удовольствие понемногу уступало место сознанию утраты близкого
человека, и вот Илья грустно задумался: куда теперь, к кому
пойдёт он в час скуки?
— Правда сама внушает
человеку — ищи меня! Ибо правда — есть бог… А сказано: «великая
слава — следовать господу»…
От картины веяло спокойствием, яркие краски её улыбались, словно уверяя, что ими мудро написана, для примера
людям, настоящая жизнь, именно так написана, как она и должна
идти.
Порой ему приходило на ум сделать ещё что-нибудь дерзкое:
пойти поджечь дом Петрухи Филимонова, а когда дом загорится и прибегут
люди, то крикнуть им...
Люди схватят его, будут судить и сошлют в Сибирь, как сослали его отца… Это возмущало его, и он суживал свою жажду мести до желания рассказать Кирику о своей связи с его женой или
пойти к старику Хренову и избить его за то, что он мучает Машу…
Бодрый и радостный, он не спеша
шёл по улице, думая о девушке и сравнивая её с
людьми, которые ему встречались до сей поры. В памяти его звучали слова её извинения пред ним, он представлял себе её лицо, выражавшее каждой чертою своей непреклонное стремление к чему-то…
Горячий вихрь охватил Илью. Любо ему было стоять против толстенького человечка с мокрыми губами на бритом лице и видеть, как он сердится. Сознание, что Автономовы сконфужены пред гостями, глубоко радовало его. Он становился всё спокойнее, стремление
идти вразрез с этими
людьми, говорить им дерзкие слова, злить их до бешенства, — это стремление расправлялось в нём, как стальная пружина, и поднимало его на какую-то приятно страшную высоту. Всё спокойнее и твёрже звучал его голос.
Лунёв стоял рядом с дверью, и нужно было
идти мимо него. Он всё смеялся. Ему приятно было видеть, что эти
люди боятся его; он замечал, что гостям не жалко Автономовых, что они с удовольствием стали бы всю ночь слушать его издевательства, если б не боялись его.
Пальцы его ноги болели от удара о камень. Он
пошёл медленнее. В ушах его звучали бойкие слова чёрненького человечка о сытых
людях...
Неточные совпадения
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение богу, все
идет благополучно.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог
послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Хлестаков (рисуется).Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого
человека, который… Осмелюсь ли спросить вас: куда вы намерены были
идти?
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого
человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело
идет о жизни
человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.