— Куды пойдешь! Об эвтом, земляк, не сумлевайся… а мы-то на что ж?.. вот
брат пойдет домой в деревню, а я остаюсь здесь: пожалуй, коли хочешь, пойдем вместе, я тебе покажу, где заночевать.
Неточные совпадения
— Что ж, родимый, — спросила вдруг старуха, —
брат небось весточку
посылает?..
— То-то,
брат, — продолжал мельник, переменив тон, — ведь так промеж добрых людей делать не приходится; летом еще осталось получить с тебя за помол, а ты с той поры и глаз не кажешь: сулил отдать ко Второму Спасу, а я хоть бы грош от тебя видел… так делать не показано вашему
брату… на то есть правота: как раз
пойду в контору… я давно заприметил, ты от меня отлыниваешь…
— Ладно,
брат, толкуй дьяковой кобыле; я думал по чести вести с тобой дело, а ты вот на что пустился! Других еще стал подзадоривать… Ладно же, — вскричал мельник, мгновенно разгорячаясь, — коли так, отколе хошь возьми, а деньги мои подай! Подай мои деньги!.. Не то прямо
пойду в контору… Никита Федорыч не свой
брат… как раз шкуру-то вылущит! Погоди, я ж те покажу!
Знаешь что, Матюшка, пойдем-ка,
брат, на конную, нашлялись здесь вволюшку…» — «На нашу долюшку!
— Эки дьяволы, право! — произнес Матюшка, отходя прочь. — Хошь бы маленько-то почесали друг друга, а то ишь чего испужались… Ну, леший с ними!
Пойдем,
брат Симеон, на конную, ишь, солнце того смотри сядет!
— Ну, ладно, — подхватил Митроха, — я к тебе завтра зайду на фатеру… как бог свят, зайду; ты, я чай, не больно рано
пойдешь на ярманку… а мы до того времени перемолвим слово, покалякаем про своих… так-то,
брат, я тебе рад, Антон, право, словно родному… инда эвдак сердце радуется, как случай приведет с земляком повидаться… Ну, прощай,
брат, и мне пора ко двору, а завтра непременно зайду…
— Э! Что за спасибо! Пей, сколько душа примет… знамо, первая чарка колом, вторая соколом, а третью и сам позовешь; пей; душа меру,
брат, знает… а там и спать
пойдем…
— Полно, кум, что баишь пустое! Ну, зачем
пойдет он в Заболотье? Тут вот, может статься, и ближе найдешь свою лошадь… Послушай,
брат Антон, ступай помимо всех в Спас-на-Журавли, отсель всего верст двадцать станет… я знаю, там спокон века водятся мошенники… там нагдысь еще накрыли коноводов… ступай туда…
— А мы,
брат, сдалече, копальщики,
идем с заработок… домой, — отвечал, нимало не смущаясь, Ермолай и в то же время подал знак Петру, указав на
брата.
— Ты,
брат, мотри не пихайся, не к тебе слово
идет…
— Эй, целовальник! Хозяин! — закричал Матвей Трофимыч рыжему Борису, все еще хлопотавшему подле Ермолая. —
Посылай скорее в их вотчину… в накладе не будешь… скорей парня на лошади
посылай в их деревню за десятским… за управляющим… да ну,
брат, проворней!..
И хотя он гений, а я петербур… не знаю, как дописать? — гец, или жец? — он с умом, а я с хитростью, я и переспорил его; а меньшие
братья шли по ветру: кто громче кричал, они с тем и соглашались.
Неточные совпадения
— Теперь посмотрим,
братия, // Откудова богачество // Поповское
идет?..
Они вместе вышли. Вронский
шел впереди с матерью. Сзади
шла Каренина с
братом. У выхода к Вронскому подошел догнавший его начальник станции.
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь,
пошел в ложу
брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и заметил, как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
— Я жалею, что сказал тебе это, — сказал Сергей Иваныч, покачивая головой на волнение меньшого
брата. — Я
посылал узнать, где он живет, и
послал ему вексель его Трубину, по которому я заплатил. Вот что он мне ответил.
«Ну, всё кончено, и
слава Богу!» была первая мысль, пришедшая Анне Аркадьевне, когда она простилась в последний раз с
братом, который до третьего звонка загораживал собою дорогу в вагоне. Она села на свой диванчик, рядом с Аннушкой, и огляделась в полусвете спального вагона. «
Слава Богу, завтра увижу Сережу и Алексея Александровича, и
пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по старому».