Неточные совпадения
— Ну, а ты-то что ж, сват?
Пойдешь и ты с нами? — принужденно сказал Глеб, поворачиваясь
к Акиму, который стоял с поднятою рукой и открытым ртом. — Все одно:
к ночи не поспеешь в Сосновку, придется здесь заночевать… А до вечера время много; бери топор… вон он там, кажись, на
лавке.
Зная нрав Глеба, каждый легко себе представит, как приняты были им все эти известия. Он приказал жене остаться в избе, сам поднялся с
лавки, провел ладонью по лицу своему, на котором не было уже заметно кровинки, и вышел на крылечко. Заслышав голос Дуни, раздавшийся в проулке, он остановился. Это обстоятельство дало, по-видимому, другое направление его мыслям. Он не
пошел к задним воротам, как прежде имел намерение, но выбрался на площадку, обогнул навесы и притаился за угол.
Шпион подозвал сторожа и что-то шептал ему, указывая на нее глазами. Сторож оглядывал его и пятился назад. Подошел другой сторож, прислушался, нахмурил брови. Он был старик, крупный, седой, небритый. Вот он кивнул шпиону головой и
пошел к лавке, где сидела мать, а шпион быстро исчез куда-то.
Через четверть часа санитары, вытирая губы и ковыряя спичками в зубах,
идут к лавке Голорыбенко. Тут, как назло, пройти негде… Человек пять молодцов, с красными, вспотевшими физиономиями, катят из лавки бочонок с маслом.
Неточные совпадения
Пахарь ломал свой плуг, бровари и пивовары кидали свои кади и разбивали бочки, ремесленник и торгаш
посылал к черту и ремесло и
лавку, бил горшки в доме.
Меня даже зло взяло. Я не знал, как быть. «Надо
послать к одному старику, — посоветовали мне, — он, бывало, принашивал меха в
лавки, да вот что-то не видать…» — «Нет, не извольте
посылать», — сказал другой. «Отчего же, если у него есть? я
пошлю». — «Нет, он теперь употребляет…» — «Что употребляет?» — «Да, вино-с. Дрянной старичишка! А нынче и отемнел совсем». — «Отемнел?» — повторил я. «Ослеп», — добавил он.
«Теперь проводи — ко, брат, меня до лестницы», сказал Кирсанов, опять обратясь
к Nicolas, и, продолжая по-прежнему обнимать Nicolas, вышел в переднюю и сошел с лестницы, издали напутствуемый умиленными взорами голиафов, и на последней ступеньке отпустил горло Nicolas, отпихнул самого Nicolas и
пошел в
лавку покупать фуражку вместо той, которая осталась добычею Nicolas.
— Вот я и домой пришел! — говорил он, садясь на
лавку у дверей и не обращая никакого внимания на присутствующих. — Вишь, как растянул вражий сын, сатана, дорогу!
Идешь,
идешь, и конца нет! Ноги как будто переломал кто-нибудь. Достань-ка там, баба, тулуп, подостлать мне. На печь
к тебе не приду, ей-богу, не приду: ноги болят! Достань его, там он лежит, близ покута; гляди только, не опрокинь горшка с тертым табаком. Или нет, не тронь, не тронь! Ты, может быть, пьяна сегодня… Пусть, уже я сам достану.
— Теперь вольны стали, не заманишь на фабрику, — продолжал Самоварник уже с азартом. — Мочегане-то все поднялись даве, как один человек, когда я им сказал это самое словечко… Да я первый не
пойду на фабрику, плевать мне на нее! Я торговать сяду в
лавку к Груздеву.