Неточные совпадения
Совершенно естественно, что в
моменты действия с неизвестным воображение торопится предугадать результат, и я, уже нацелив палец, остановил его тыкающее
движение, внезапно подумав: не раздастся ли тревога по всему дому, не загремит ли оглушительный звон?
— Хватай ее! — крикнул Босс. В тот же
момент обе мои руки были крепко схвачены сзади, выше локтя, и с силой отведены к спине, так что, рванувшись, я ничего не выиграл, а только повернул лицо назад, взглянуть на вцепившегося в меня Лемарена. Он обошел лесом и пересек путь. При этих
движениях платок свалился с меня. Лемарен уже сказал: «Мо…», — но, увидев, кто я, был так поражен, так взбешен, что, тотчас отпустив мои руки, замахнулся обоими кулаками.
Двое мужчин и женщина, плечи которой казались сзади в этот
момент пригнутыми резким ударом, обменялись вполголоса немногими словами и, не взглянув ни на кого, поспешно ушли. Они больше не казались живыми существами. Они были убиты на моих глазах выстрелом из чековой книжки. Через дверь самое далекое зеркало повторило
движения удаляющихся фигур, и я, бросившись на стул, неудержимо заплакал, как от смертельной обиды, среди волнения потрясенной толпы, спешившей разойтись.
Только следя вблизи, момент за моментом, за движением этой струи, и сравнивая это движение с движением корабля, мы убедимся, что каждый
момент движения струи определяется движением корабля, и что нас ввело в заблуждение то, что мы сами незаметно движемся.
Неточные совпадения
«Уменье жить» ставят в великую заслугу друг другу, то есть уменье «казаться», с правом в действительности «не быть» тем, чем надо быть. А уменьем жить называют уменье — ладить со всеми, чтоб было хорошо и другим, и самому себе, уметь таить дурное и выставлять, что годится, — то есть приводить в данный
момент нужные для этого свойства в
движение, как трогать клавиши, большей частию не обладая самой музыкой.
Каждое утро у кабака Ермошки на лавочке собиралась целая толпа рабочих. Издали эта публика казалась ворохом живых лохмотьев — настоящая приисковая рвань. А солнышко уже светило по-весеннему, и рвань ждала того рокового
момента, когда «тронется вешняя вода». Только бы вода взялась, тогда всем будет работа… Это были именно чающие
движения воды.
Только истинные охотники поймут торжественность наступившего
момента, и даже набоб испытывал приятное волнение, наблюдая каждое
движение искавшей собаки.
Секунду я смотрел на нее посторонне, как и все: она уже не была нумером — она была только человеком, она существовала только как метафизическая субстанция оскорбления, нанесенного Единому Государству. Но одно какое-то ее
движение — заворачивая, она согнула бедра налево — и мне вдруг ясно: я знаю, я знаю это гибкое, как хлыст, тело — мои глаза, мои губы, мои руки знают его, — в тот
момент я был в этом совершенно уверен.
И дальше сам с собою: почему красиво? Почему танец красив? Ответ: потому что это несвободное
движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе. И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные
моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно: инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку, и мы в теперешней нашей жизни — только сознательно…