Это обстоятельство в Петре так странно, так несообразно с его пылким, нетерпеливым характером, с его стремительной любознательностью, так противно его обычаю прямо и быстро следовать к достижению своей цели, не обращая внимания на посторонние обстоятельства, — что пребывание Петра в Голландии только и может быть объяснено отсутствием еще определенных
идей и целей относительно самого флота.
Неточные совпадения
Это —
идея об отношении исторических событий к характеру, положению
и степени развития народа.
Всякое историческое изложение, не одушевленное этой
идеей, будет сбором случайных фактов, может быть
и связанных между собою, но оторванных от всего окружающего, от всего прошедшего
и будущего.
Так, например, у самого Карамзина мы находим, что вся история народа пожертвована строгому
и последовательному проведению одной
идеи — об образовании
и развитии государства российского.
Мы указываем на это вовсе не с тем, чтобы сделать упрек г. Устрялову, а единственно для того, чтобы определить, чего можно требовать от его истории
и с какой точки зрения смотреть на нее, согласно с
идеей самого автора.
Поэтому приписывать замечательным двигателям истории ясное сознание отдаленных последствий их действий или все самые мелкие
и частные их деяния подчинять одной господствующей
идее, представителями которой они являются во всей своей жизни, делать это — значит ставить частный произвол выше, чем неизбежная связь
и последовательность исторических явлений.
Когда эта цель достигнута, тогда уже начинается дальнейшее развитие
идеи, планы расширяются, прежняя цель, в свою очередь, становится основанием, точкой отправления для новых целей
и т. д.
Их оценивают потом, когда
идеи их подтверждаются фактами
и делаются современными, то есть соответствующими сознанию большинства.
Высказать эти соображения мы сочли необходимым для того, чтобы предупредить недоумение, которое многие обнаруживают, находя в книге г. Устрялова ясные доказательства того, что Петр, начиная свою преобразовательную деятельность, далеко не был проникнут определенными
и обширными преобразовательными
идеями.
Петр представлялся нам в сверхъестественном, невозможном величии какого-то полубога, а не великого человека,
и мы привыкли соединять возвышенные
идеи, мировые замыслы со всеми самыми простыми
и случайными его поступками.
Нам казалось, что уже с колыбели Петр замыслил преобразование России, что потешными начал он играть для того, чтобы приготовить в России победоносное регулярное войско; что ботик велел починить, проникнутый
идеею о сооружении флота; что он дружился с Лефортом
и ездил в Немецкую слободу затем, что с ранних лет замыслил «вдвинуть Россию в систему европейских государств».
Если он имеет в виду частное проявление общей
идеи преобразования, то есть сближение с иноземцами для научения от них, то
и в этом случае, как увидим, в жертву красноречию нужно будет принести факты.
Заметим, что здесь под задушевными мыслями Петра разумеются, конечно, не государственные
идеи преобразования, а страсть к военному
и особенно к морскому делу.
Он непременно хотел преодолеть, устранить или уничтожить все, что могло мешать ему на его дороге,
и воспользоваться всем, что могло способствовать осуществлению его
идей.
Итак, если мы представим себе даже только то, что Петр работал в Голландии, воодушевляемый
идеею выучиться здесь строению кораблей для создания могущественного флота, то
и тогда время, проведенное им на амстердамской верфи, надобно будет считать почти потерянным.
Петр никогда не был таким отчаянным теоретиком, чтобы предварительно искать принципов для своих действий в отвлеченных
идеях о правилах человечества
и достоинстве личности.
Кажется, лучше было бы, если бы историк позаботился о том, чтобы сгруппировать факты истории Петра, осветивши их общей
идеей, не приданной им извне
и насильственно, а прямо
и строго выведенной из них самих.
Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, — смотря, впрочем, по
идее и по размерам ее, — это заметьте.
Стоят на ногах они неуклюже, опустившись корпусом на коленки, и большею частью смотрят сонно, вяло: видно, что их ничто не волнует, что нет в этой массе людей постоянной
идеи и цели, какая должна быть в мыслящей толпе, что они едят, спят и больше ничего не делают, что привыкли к этой жизни и любят ее.
Неточные совпадения
Мало-помалу, несмотря на протесты,
идея эта до того окрепла в голове ревнивого начальника, что он решился испытать своих подчиненных
и кликнул клич.
Но в том-то именно
и заключалась доброкачественность наших предков, что как ни потрясло их описанное выше зрелище, они не увлеклись ни модными в то время революционными
идеями, ни соблазнами, представляемыми анархией, но остались верными начальстволюбию
и только слегка позволили себе пособолезновать
и попенять на своего более чем странного градоначальника.
Как
и все добрые начальники, бригадир допускал эту последнюю
идею лишь с прискорбием; но мало-помалу он до того вник в нее, что не только смешал команду с хлебом, но даже начал желать первой пуще последнего.
Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазах) мысль о сочетании
идеи прямолинейности с
идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную
и не изъятую идеологических ухищрений административную теорию, но нивеляторы старого закала, подобные Угрюм-Бурчееву, действовали в простоте души единственно по инстинктивному отвращению от кривой линии
и всяких зигзагов
и извилин.
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей
и чувств, которых он не мог передать окружающим,
и теперь он изливал в Степана Аркадьича
и поэтическую радость весны,
и неудачи
и планы хозяйства,
и мысли
и замечания о книгах, которые он читал,
и в особенности
идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.