«Живите больше», мой друг, как пожелала мне в прошлые именины Настасья (ces pauvres gens ont quelquefois des mots charmants et pleins de philosophie [у этих бедных людей бывают иногда прелестные выражения, полные
философского смысла (фр.).]).
Но пустая форма бессмертия в
философском смысле, — какое содержание она гарантирует? Что-то огромное? «Да почему же непременно огромное?» В душе человека только мрак и пауки. Почему им не быть и там? Может быть, бессмертие — это такой тусклый, мертвый, безнадежный ужас, перед которым страдальческая земная жизнь — рай?
Для меня как пылкого тогда позитивиста было особенно дорого то, что эта писательница, прежде чем составить себе имя романистки, так сама себя развила в
философском смысле и сделалась последовательницей учения Огюста Конта. Но я знал уже, когда ехал в Лондон с письмом к Льюису, что Джордж Элиот — позитивистка из так называемых"верующих", то есть последовательница"Религии человечества", установленной Контом под конец его жизни.
Неточные совпадения
«И разве не то же делают все теории
философские, путем мысли странным, несвойственным человеку, приводя его к знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный
смысл жизни и только сомнительным умственным путем хочет вернуться к тому, что всем известно?»
Меня всегда мучили не столько богословские, догматические, церковные вопросы или школьно-философские вопросы, сколько вопросы о
смысле жизни, о свободе, о назначении человека, о вечности, о страдании, о зле.
Помимо всякой
философской теории, всякой гносеологии, я всегда сознавал, что познаю не одним интеллектом, не разумом, подчиненным собственному закону, а совокупностью духовных сил, также своей волей к торжеству
смысла, своей напряженной эмоциональностью.
Деятельность Религиозно-философской академии открылась моим публичным докладом на тему о религиозном
смысле русской революции, на котором были высказаны некоторые мысли, чуждые эмиграции.
Эти книги лучше выражают мое
философское миросозерцание, чем прежние книги, из которых я по-настоящему ценю лишь «
Смысл творчества» и «
Смысл истории».