Цитаты со словом «долг»
— Нельзя… честнее…
долг… я умру, если не признаюсь ей во всем, во всем! — отвечал он чуть не в горячке и послал-таки письмо.
Переехав границу, ощутил себя безопасным, ощущение странное, новое, впервые после столь
долгих лет…» и т. д., и т. д.
Степану Трофимовичу, как и всякому остроумному человеку, необходим был слушатель, и, кроме того, необходимо было сознание о том, что он исполняет высший
долг пропаганды идей.
У ней, впрочем, накоплен был
долгою экономией некоторый, не совсем маленький капитал.
— А впрочем, он и без
долгу в тебя влюбится, я ведь знаю его.
У него есть
долг в восемь тысяч; я и уплачу, но надо, чтоб он знал, что твоими деньгами.
Долгов его не плати никогда.
Так продолжалось
долгое время.
Но при первом князе, при первой графине, при первом человеке, которого он боится, он почтет священнейшим
долгом забыть вас с самым оскорбительным пренебрежением, как щепку, как муху, тут же, когда вы еще не успели от него выйти; он серьезно считает это самым высоким и прекрасным тоном.
Лицо у него было сердитое, и странно мне было, что он сам заговорил. Обыкновенно случалось прежде, всегда, когда я заходил к нему (впрочем, очень редко), что он нахмуренно садился в угол, сердито отвечал и только после
долгого времени совершенно оживлялся и начинал говорить с удовольствием. Зато, прощаясь, опять, всякий раз, непременно нахмуривался и выпускал вас, точно выживал от себя своего личного неприятеля.
Мы, напротив, тотчас решили с Кирилловым, что «мы, русские, пред американцами маленькие ребятишки и нужно родиться в Америке или по крайней мере сжиться
долгими годами с американцами, чтобы стать с ними в уровень».
— А это бедное, это несчастное существо, эту безумную, утратившую всё и сохранившую одно сердце, я намерена теперь сама усыновить, — вдруг воскликнула Варвара Петровна, — это
долг, который я намерена свято исполнить. С этого же дня беру ее под мою защиту!
Николай Всеволодович вошел в комнату; ребенок, увидев его, припал к старухе и закатился
долгим детским плачем; та тотчас же его вынесла.
— Я, конечно, понимаю застрелиться, — начал опять, несколько нахмурившись, Николай Всеволодович, после
долгого, трехминутного задумчивого молчания, — я иногда сам представлял, и тут всегда какая-то новая мысль: если бы сделать злодейство или, главное, стыд, то есть позор, только очень подлый и… смешной, так что запомнят люди на тысячу лет и плевать будут тысячу лет, и вдруг мысль: «Один удар в висок, и ничего не будет». Какое дело тогда до людей и что они будут плевать тысячу лет, не так ли?
— Я эти слова говорил, но детей не я обижал, — произнес Ставрогин, но только после слишком
долгого молчания. Он побледнел, и глаза его вспыхнули.
Капитан говорил горячо и уже, разумеется, верил в красоту американского завещания, но он был и плут, и ему очень хотелось тоже рассмешить Николая Всеволодовича, у которого он прежде
долгое время состоял в качестве шута. Но тот и не усмехнулся, а, напротив, как-то подозрительно спросил...
Николай Всеволодович уселся и ждал; наступило довольно
долгое молчание.
Но все-таки ее беспокоило, что он как-то уж очень мало восприимчив и, после
долгого, вечного искания карьеры, решительно начинал ощущать потребность покоя.
— Это была только одна минута малодушия, минута глаз на глаз, — горестно воскликнул он, — но неужели, неужели же всё порвать из-за таких мелких впечатлений? Неужели же ничего более не уцелело между нами за столь
долгие годы?
— Вы ужасно расчетливы; вы всё хотите так сделать, чтоб я еще оставалась в
долгу. Когда вы воротились из-за границы, вы смотрели предо мною свысока и не давали мне выговорить слова, а когда я сама поехала и заговорила с вами потом о впечатлении после Мадонны, вы не дослушали и высокомерно стали улыбаться в свой галстук, точно я уж не могла иметь таких же точно чувств, как и вы.
Но, от избытка ли поэзии, от
долгих ли грустных неудач первой молодости, она вдруг, с переменой судьбы, почувствовала себя как-то слишком уж особенно призванною, чуть ли не помазанною, «над коей вспыхнул сей язык», а в языке-то этом и заключалась беда; все-таки ведь он не шиньон, который может накрыть каждую женскую голову.
Вы поймете и сами покажете дело в настоящем виде, а не как бог знает что, как глупую мечту сумасбродного человека… от несчастий, заметьте, от
долгих несчастий, а не как черт знает там какой небывалый государственный заговор!..
Долгое житье в Петербурге оставило в душе его следы неизгладимые.
— Он был лишь доцентом, всего лишь доцентом, и по чину всего только коллежский асессор при отставке, — ударял он себя рукой в грудь, — знаков отличия не имеет, уволен из службы по подозрению в замыслах против правительства. Он состоял под тайным надзором и, несомненно, еще состоит. И ввиду обнаружившихся теперь беспорядков вы, несомненно, обязаны
долгом. Вы же, наоборот, упускаете ваше отличие, потворствуя настоящему виновнику.
— Я действительно, — усмехнулся он не без яду, — намереваюсь прожить как можно
дольше.
— Господа, считаю
долгом всем объявить, что всё это глупости и разговор наш далеко зашел. Я еще ровно никого не аффильировал, и никто про меня не имеет права сказать, что я аффильирую, а мы просто говорили о мнениях. Так ли? Но так или этак, а вы меня очень тревожите, — повернулся он опять к хромому, — я никак не думал, что здесь о таких почти невинных вещах надо говорить глаз на глаз. Или вы боитесь доноса? Неужели между нами может заключаться теперь доносчик?
Я поехал — свирепствовал тезис Littré, что преступление есть помешательство; приезжаю — и уже преступление не помешательство, а именно здравый-то смысл и есть, почти
долг, по крайней мере благородный протест.
— К Лембке. Cher, я должен, я обязан. Это
долг. Я гражданин и человек, а не щепка, я имею права, я хочу моих прав… Я двадцать лет не требовал моих прав, я всю жизнь преступно забывал о них… но теперь я их потребую. Он должен мне всё сказать, всё. Он получил телеграмму. Он не смеет меня мучить, не то арестуй, арестуй, арестуй!
«Знай, бестолковая, но ядовитая женщина, — воскликнул он, разом порывая все цепи, — знай, что я недостойного твоего любовника сейчас же арестую, закую в кандалы и препровожу в равелин или — или выпрыгну сам сейчас в твоих глазах из окошка!» На эту тираду Юлия Михайловна, позеленев от злобы, разразилась немедленно хохотом,
долгим, звонким, с переливом и перекатами, точь-в-точь как на французском театре, когда парижская актриса, выписанная за сто тысяч и играющая кокеток, смеется в глаза над мужем, осмелившимся приревновать ее.
— Степан Трофимович! — радостно проревел семинарист. — Здесь в городе и в окрестностях бродит теперь Федька Каторжный, беглый с каторги. Он грабит и недавно еще совершил новое убийство. Позвольте спросить; если б вы его пятнадцать лет назад не отдали в рекруты в уплату за карточный
долг, то есть попросту не проиграли в картишки, скажите, попал бы он в каторгу? резал бы людей, как теперь, в борьбе за существование? Что скажете, господин эстетик?
Но вы, вы, создание чистое и наивное, вы, кроткая, которой судьба едва не соединилась с моею, по воле одного капризного и самовластного сердца, вы, может быть, с презрением смотревшая, когда я проливал мои малодушные слезы накануне несостоявшегося нашего брака; вы, которая не можете, кто бы вы ни были, смотреть на меня иначе как на лицо комическое, о, вам, вам последний крик моего сердца, вам последний мой
долг, вам одной!
— Впрочем, я и всегда был уверен, что вы исполните ваш
долг, как независимый и прогрессивный человек.
— Ты постой, Петр Степанович, постой, — щеголевато отчеканивая каждое слово, заговорил он, — ты первым
долгом здесь должен понимать, что ты на благородном визите у господина Кириллова, Алексея Нилыча, у которого всегда сапоги чистить можешь, потому он пред тобой образованный ум, а ты всего только — тьфу!
Она не ответила и в бессилии закрыла глаза. Бледное ее лицо стало точно у мертвой. Она заснула почти мгновенно. Шатов посмотрел кругом, поправил свечу, посмотрел еще раз в беспокойстве на ее лицо, крепко сжал пред собой руки и на цыпочках вышел из комнаты в сени. На верху лестницы он уперся лицом в угол и простоял так минут десять, безмолвно и недвижимо. Простоял бы и
дольше, но вдруг внизу послышались тихие, осторожные шаги. Кто-то подымался вверх. Шатов вспомнил, что забыл запереть калитку.
Так как у него дрожали руки, то он и прокопался несколько
дольше, чем следовало, отпирая незнакомый замок.
— Я надеюсь, однако, господа, что всякий исполнит свой
долг, — нетерпеливо оборвал Петр Степанович.
— Если бы вы, господин Виргинский, стали вдруг счастливы, — шагнул к нему Петр Степанович, — то отложили бы вы — не донос, о том речи нет, а какой-нибудь рискованный гражданский подвиг, который бы замыслили прежде счастья и который бы считали своим
долгом и обязанностью, несмотря на риск и потерю счастья?
Эркель подал первый, и пока Петр Степанович, ворча и бранясь, связывал веревкой ноги трупа и привязывал к ним этот первый камень, Толкаченко всё это довольно
долгое время продержал свой камень в руках на отвесе, сильно и как бы почтительно наклонившись всем корпусом вперед, чтобы подать без замедления при первом спросе, и ни разу не подумал опустить свою ношу пока на землю.
Раздался глухой и
долгий звук.
Без сомнения, вы должны ощущать ту свободную гордость, которая сопряжена с исполнением свободного
долга.
— Надо быть-с, надо быть-с… — вслушивался с безжалостным любопытством Анисим. Но Степан Трофимович не мог
дольше вынести. Он так сконфузился, что хотел было встать и уйти из избы. Но подали самовар, и в ту же минуту воротилась выходившая куда-то книгоноша. С жестом спасающего себя человека обратился он к ней и предложил чаю. Анисим уступил и отошел.
— Степан Трофимович, надо всё предвидеть. Я послала за священником. Вы обязаны исполнить
долг…
Цитаты из русской классики со словом «долг»
По древним французским и германским законам должник должен был отрабатывать
долг кредитору или подвергался аресту в оковах, пока не заплатит
долга, а кредитор обязывался должника «кормить и не увечить».
Тот — делать нечего — при свидетелях поданную ему бумагу принял и, чтобы освободить себя от обязательств о невыезде, немедленно же сполна и с процентами уплатил чеком весь
долг свой старушке.
Это наш
долг, наша обязанность, без всяких возмездий мы должны сделать!
— Что за благодарность? ведь ты мне родня? я исполняю свой
долг. Ну, я теперь оденусь и поеду; у меня и служба и завод…
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина
долгов оставалась всё-таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым 30 000 для уплаты той части
долгов, которые он признавал за денежные, настоящие
долги. А чтобы за остававшиеся
долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ассоциации к слову «долг»
Предложения со словом «долг»
- Большие цели пробудят в нас священное чувство долга, подобное тому, которое пробуждается во время вооружённой борьбы……я без колебаний возьму на себя руководство великой армией нашего народа…
- Я теперь офицер регулярного флота, получивший специальную командировку, и обязан исполнить долг службы.
- Тем не менее, несмотря на все отходы в сторону от основной линии повествования, его работа достигает своей цели – в полной мере отдать долг чести павшим рыцарям.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «долг»
Значение слова «долг»
ДОЛГ, -а (-у), предл. о до́лге, в долгу́, мн. долги́, м. 1. Обязанность перед кем-, чем-л. — Мой долг, словом, обязанность требует смотреть за чистотою. Гоголь, Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ДОЛГ
Афоризмы русских писателей со словом «долг»
- Долг перед отечеством — святыня человека.
- Долг наш —
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипеньи.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на горе
проценты
и пени.
- Исполнить долг хорошо… только это никого еще не наградило счастьем…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно