Впрочем, — оборвал он вдруг с непомерным раздражением, как будто вдруг почувствовал, что слишком много чести так убеждать и так возиться с такими людишками, — впрочем, действуйте
как вам угодно.
Неточные совпадения
А помните,
как вы бросались ко мне в объятия в саду, а я
вас утешала и плакала, — да не бойтесь же Маврикия Николаевича; он про
вас всё, всё знает, давно,
вы можете плакать на его плече сколько
угодно, и он сколько
угодно будет стоять!..
— И
вы это знаете сами. Я хитрил много раз…
вы улыбнулись, очень рад улыбке,
как предлогу для разъяснения; я ведь нарочно вызвал улыбку хвастливым словом «хитрил», для того чтобы
вы тотчас же и рассердились:
как это я смел подумать, что могу хитрить, а мне чтобы сейчас же объясниться. Видите, видите,
как я стал теперь откровенен! Ну-с,
угодно вам выслушать?
— Говорил. От меня не прячется. На всё готовая личность, на всё; за деньги разумеется, но есть и убеждения, в своем роде конечно. Ах да, вот и опять кстати: если
вы давеча серьезно о том замысле, помните, насчет Лизаветы Николаевны, то возобновляю
вам еще раз, что и я тоже на всё готовая личность, во всех родах,
каких угодно, и совершенно к вашим услугам… Что это,
вы за палку хватаетесь? Ах нет,
вы не за палку… Представьте, мне показалось, что
вы палку ищете?
— Но
вы говорили! — властно продолжал Шатов, не сводя с него сверкающих глаз. — Правда ли, будто
вы уверяли, что не знаете различия в красоте между какою-нибудь сладострастною, зверскою штукой и
каким угодно подвигом, хотя бы даже жертвой жизнию для человечества? Правда ли, что
вы в обоих полюсах нашли совпадение красоты, одинаковость наслаждения?
— Это в
каких же
вы хлопотах; неужто эти пустяки? — кивнул он на прокламацию. — Я
вам таких листков сколько
угодно натаскаю, еще в X—ской губернии познакомился.
— А коли лежит просто, рот разевает на всех, так
как же его не стибрить! Будто серьезно не верите, что возможен успех? Эх, вера-то есть, да надо хотенья. Да, именно с этакими и возможен успех. Я
вам говорю, он у меня в огонь пойдет, стоит только прикрикнуть на него, что недостаточно либерален. Дураки попрекают, что я всех здесь надул центральным комитетом и «бесчисленными разветвлениями».
Вы сами раз этим меня корили, а
какое тут надувание: центральный комитет — я да
вы, а разветвлений будет сколько
угодно.
— Что такое благороднее? Я не понимаю таких выражений в смысле определения человеческой деятельности. «Благороднее», «великодушнее» — все это вздор, нелепости, старые предрассудочные слова, которые я отрицаю! Все, что полезно человечеству, то и благородно! Я понимаю только одно слово: полезное! Хихикайте,
как вам угодно, а это так!
Рассуждения благоразумного поручика не поколебали меня. Я остался при своем намерении. «
Как вам угодно, — сказал Иван Игнатьич, — делайте, как разумеете. Да зачем же мне тут быть свидетелем? К какой стати? Люди дерутся, что за невидальщина, смею спросить? Слава богу, ходил я под шведа и под турку: всего насмотрелся».
Неточные совпадения
Еремеевна(заплакав). Я не усердна
вам, матушка! Уж
как больше служить, не знаешь… рада бы не токмо что… живота не жалеешь… а все не
угодно.
— Хорошо ли
вы провели ночь? — сказал он, наклоняясь пред нею и пред мужем вместе и предоставляя Алексею Александровичу принять этот поклон на свой счет и узнать его или не узнать,
как ему будет
угодно.
— Дарья Александровна приказали доложить, что они уезжают. Пускай делают,
как им,
вам то есть,
угодно, — сказал он, смеясь только глазами, и, положив руки в карманы и склонив голову на бок, уставился на барина.
В ту же минуту он предлагал
вам ехать куда
угодно, хоть на край света, войти в
какое хотите предприятие, менять все что ни есть на все, что хотите.