Неточные совпадения
И, наконец, уже
в самой последней сцене вдруг появляется Вавилонская башня, и какие-то атлеты ее наконец достраивают с песней новой надежды, и когда уже достраивают до самого верху, то обладатель,
положим хоть Олимпа, убегает
в комическом виде, а догадавшееся человечество, завладев его местом, тотчас же начинает новую жизнь с новым проникновением
вещей.
«Есть, дескать, такие строки, которые до того выпеваются из сердца, что и сказать нельзя, так что этакую святыню никак нельзя нести
в публику» (ну так зачем же понес?); «но так как его упросили, то он и понес, и так как, сверх того, он
кладет перо навеки и поклялся более ни за что не писать, то уж так и быть, написал эту последнюю
вещь; и так как он поклялся ни за что и ничего никогда не читать
в публике, то уж так и быть, прочтет эту последнюю статью публике» и т. д., и т. д. — всё
в этом роде.
Неточные совпадения
— Я
полагаю, что основания такого взгляда лежат
в самой сущности
вещей, — сказал он и хотел пройти
в гостиную; но тут вдруг неожиданно заговорил Туровцын, обращаясь к Алексею Александровичу.
Я взошел
в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак!
В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать
вещи, поставив
в угол шашку и ружье, пистолеты
положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Какие
вещи — рублей пятьсот стоят. «
Положите, говорит, завтра поутру
в ее комнату и не говорите, от кого». А ведь знает, плутишка, что я не утерплю — скажу. Я его просила посидеть, не остался; с каким-то иностранцем ездит, город ему показывает. Да ведь шут он, у него не разберешь, нарочно он или вправду. «Надо, говорит, этому иностранцу все замечательные трактирные заведения показать!» Хотел к нам привезти этого иностранца. (Взглянув
в окно.) А вот и Мокий Парменыч! Не выходи, я лучше одна с ним потолкую.
Закурив очень вонючую папиросу, он посмотрел
в синий дым ее, сунул руку за голенище сапога и
положил на стол какую-то медную
вещь, похожую на ручку двери.
Алексеев стал ходить взад и вперед по комнате, потом остановился перед картиной, которую видел тысячу раз прежде, взглянул мельком
в окно, взял какую-то
вещь с этажерки, повертел
в руках, посмотрел со всех сторон и
положил опять, а там пошел опять ходить, посвистывая, — это все, чтоб не мешать Обломову встать и умыться. Так прошло минут десять.