Неточные совпадения
Когда
пошли у нас недавние слухи, что приедет Кармазинов, я, разумеется, ужасно пожелал его увидать и, если возможно, с ним познакомиться. Я
знал, что мог бы это сделать чрез Степана Трофимовича; они когда-то были друзьями. И вот вдруг я встречаюсь с ним на перекрестке. Я тотчас
узнал его; мне уже его показали дня три тому назад, когда он проезжал в коляске с губернаторшей.
Проклятие на эту минуту: я, кажется, оробел и смотрел подобострастно! Он мигом всё это заметил и, конечно, тотчас же всё
узнал, то есть
узнал, что мне уже известно, кто он такой, что я его читал и благоговел пред ним с самого детства, что я теперь оробел и смотрю подобострастно. Он улыбнулся, кивнул еще раз головой и
пошел прямо, как я указал ему. Не
знаю, для чего я поворотил за ним назад; не
знаю, для чего я пробежал подле него десять шагов. Он вдруг опять остановился.
—
Идите,
идите же скорее! — звала она громко и весело. — Я двенадцать лет не видала его и
узнала, а он… Неужто не
узнаете меня?
— Его Алексей Нилыч подымут.
Знаете ли, что я сейчас от него
узнал? — болтал он впопыхах. — Стишки-то слышали? Ну, вот он эти самые стихи к «Звезде-амазонке» запечатал и завтра
посылает к Лизавете Николаевне за своею полною подписью. Каков!
— Впрочем, если к завтраму не устроится, то я сама
пойду, что бы ни вышло и хотя бы все
узнали.
— Сюда
идет, я так и
знал! — яростно прошептал он. — Пожалуй, до полночи теперь не отвяжется.
Сообразив и
зная, что у Николая Всеволодовича чрезвычайно много врагов, я тотчас же
послала за одним здесь человеком, за одним тайным и самым мстительным и презренным из всех врагов его, и из разговоров с ним мигом убедилась в презренном происхождении анонима.
— Вы атеист, потому что вы барич, последний барич. Вы потеряли различие зла и добра, потому что перестали свой народ
узнавать.
Идет новое поколение, прямо из сердца народного, и не
узнаете его вовсе ни вы, ни Верховенские, сын и отец, ни я, потому что я тоже барич, я, сын вашего крепостного лакея Пашки… Слушайте, добудьте бога трудом; вся суть в этом, или исчезнете, как подлая плесень; трудом добудьте.
— Да вы дорогу-то здешнюю
знаете ли-с? Ведь тут такие проулки
пойдут… я бы мог руководствовать, потому здешний город — это всё равно, что черт в корзине нес, да растрес.
—
Знаю. Однако же не раньше, как если сама
пойдет. Принеси мне чаю, если можешь скорее.
— Никогда, ничем вы меня не можете погубить, и сами это
знаете лучше всех, — быстро и с твердостью проговорила Дарья Павловна. — Если не к вам, то я
пойду в сестры милосердия, в сиделки, ходить за больными, или в книгоноши, Евангелие продавать. Я так решила. Я не могу быть ничьею женой; я не могу жить и в таких домах, как этот. Я не того хочу… Вы всё
знаете.
— Я
знаю только одно, именно, что всё это шалости. Никогда вы не в состоянии исполнить ваших угроз, полных эгоизма. Никуда вы не
пойдете, ни к какому купцу, а преспокойно кончите у меня на руках, получая пенсион и собирая ваших ни на что не похожих друзей по вторникам. Прощайте, Степан Трофимович.
— Но
знайте, что если она будет стоять у самого налоя под венцом, а вы ее кликнете, то она бросит меня и всех и
пойдет к вам.
— Я сказал: ну вас к черту и с секретом! Скажите мне лучше, кто у вас там? Я
знаю, что мы на именины
идем, но кто там именно?
— Если бы каждый из нас
знал о замышленном политическом убийстве, то
пошел ли бы он донести, предвидя все последствия, или остался бы дома, ожидая событий? Тут взгляды могут быть разные. Ответ на вопрос скажет ясно — разойтись нам или оставаться вместе, и уже далеко не на один этот вечер. Позвольте обратиться к вам первому, — обернулся он к хромому.
— Enfin un ami! [Наконец-то друг! (фр.)] (Он вздохнул полною грудью.) Cher, я к вам к одному
послал, и никто ничего не
знает. Надо велеть Настасье запереть двери и не впускать никого, кроме, разумеется, тех…Vous comprenez? [Вы понимаете? (фр.)]
Самый верный вариант, надо полагать, состоял в том, что толпу оцепили на первый раз всеми случившимися под рукой полицейскими, а к Лембке
послали нарочного, пристава первой части, который и полетел на полицеймейстерских дрожках по дороге в Скворешники,
зная, что туда, назад тому полчаса, отправился фон Лембке в своей коляске…
Но еще можно спасти:
пошлите к нему завтра же, для удовлетворения публики, административным порядком и со всеми онёрами, двух докторов,
узнать о здоровье, даже сегодня бы можно, и прямо в больницу, на холодные примочки.
Вдруг раздался громкий смех над одною проделкой в кадрили: издатель «грозного непетербургского издания», танцевавший с дубиной в руках, почувствовав окончательно, что не может вынести на себе очков «честной русской мысли», и не
зная, куда от нее деваться, вдруг, в последней фигуре,
пошел навстречу очкам вверх ногами, что, кстати, и должно было обозначать постоянное извращение вверх ногами здравого смысла в «грозном непетербургском издании».
— Я не убивал и был против, но я
знал, что они будут убиты, и не остановил убийц. Ступайте от меня, Лиза, — вымолвил Ставрогин и
пошел в залу.
— Ах, бог мой, простите, понимаю, меня только ошеломило… Но я понимаю, понимаю. Но… но — неужели Арина Прохоровна придет? Вы сказали сейчас, что она
пошла?
Знаете, ведь это неправда. Видите, видите, видите, как вы говорите неправду на каждом шагу.
Виргинский в продолжение дня употребил часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить им, что Шатов наверно не донесет, потому что к нему воротилась жена и родился ребенок, и, «
зная сердце человеческое», предположить нельзя, что он может быть в эту минуту опасен. Но, к смущению своему, почти никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель выслушал это молча и ясно смотря ему в глаза; на прямой же вопрос: «
Пойдет ли он в шесть часов или нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется,
пойдет».
На прямой же вопрос Виргинского: «Надо
идти или нет?» — опять вдруг начал умолять, махая руками, что он «сторона, ничего не
знает и чтоб оставили его в покое».
— Ну так
знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же он отчасти рискует пред правительством, хотя, конечно, ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое счастье не победит; через день опомнится, укоряя себя,
пойдет и исполнит. К тому же я не вижу никакого счастья в том, что жена, после трех лет, пришла к нему родить ставрогинского ребенка.
— Благодарю вас, Эркель… Ай, вы мне больной палец тронули (Эркель неловко пожал ему руку; больной палец был приглядно перевязан черною тафтой). — Но я вам положительно говорю еще раз, что в Петербург я только пронюхать и даже, может быть, всего только сутки, и тотчас обратно сюда. Воротясь, я для виду поселюсь в деревне у Гаганова. Если они полагают в чем-нибудь опасность, то я первый во главе
пойду разделить ее. Если же и замедлю в Петербурге, то в тот же миг дам вам
знать… известным путем, а вы им.
Всё это совершалось в нем по какому-то вдохновению: он и сам, еще за секунду, не
знал, что
пойдет потчевать бабенку.
«Здесь», однако, было вовсе не так хорошо. Он ничего не хотел
знать из ее затруднений; голова его была полна одними фантазиями. Свою же болезнь он считал чем-то мимолетным, пустяками, и не думал о ней вовсе, а думал только о том, как они
пойдут и станут продавать «эти книжки». Он просил ее почитать ему Евангелие.
Арина Прохоровна, не найдя на месте Марьи Игнатьевны и младенца и смекнув, что худо, хотела было бежать домой, но остановилась у ворот и
послала сиделку «спросить во флигеле, у господина, не у них ли Марья Игнатьевна и не
знает ли он чего о ней?» Посланница воротилась, неистово крича на всю улицу.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды
пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь,
шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы
знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у другого.
Да объяви всем, чтоб
знали: что вот, дискать, какую честь бог
послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне
узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Марья Антоновна. Право, я не
знаю… мне так нужно было
идти. (Села.)