— Ну-с, я бы не сгорел, а его самого изжарил. Публика-то ведь права. А кто опять виноват в Кармазинове? Навязывал я вам его или нет? Участвовал в его обожании или нет? Ну да
черт с ним, а вот третий маньяк, политический, ну это другая статья. Тут уж все дали маху, а не мой один заговор.
Неточные совпадения
Я пришел к тебе
с приветом,
Р-рассказать, что солнце встало,
Что
оно гор-р-рьячим светом
По… лесам… затр-р-репетало.
Рассказать тебе, что я проснулся,
черт тебя дери,
Весь пр-р-роснулся под… ветвями…
Точно под розгами, ха-ха!
Мне, например, запомнилось, что Марья Тимофеевна, вся замирая от испуга, поднялась к
нему навстречу и сложила, как бы умоляя
его, пред собою руки; а вместе
с тем вспоминается и восторг в ее взгляде, какой-то безумный восторг, почти исказивший ее
черты, — восторг, который трудно людьми выносится.
Нам не случилось до сих пор упомянуть о
его наружности. Это был человек большого роста, белый, сытый, как говорит простонародье, почти жирный,
с белокурыми жидкими волосами, лет тридцати трех и, пожалуй, даже
с красивыми
чертами лица.
Он вышел в отставку полковником, и если бы дослужился до генерала, то в генеральском чине был бы еще внушительнее и очень может быть, что вышел бы хорошим боевым генералом.
Слушайте, мне Шатова отдайте, а там
черт дери
их всех остальных, даже
с Кирилловым, который заперся теперь в доме Филиппова, где и Шатов, и таится.
«Этот неуч, — в раздумье оглядывал
его искоса Кармазинов, доедая последний кусочек и выпивая последний глоточек, — этот неуч, вероятно, понял сейчас всю колкость моей фразы… да и рукопись, конечно, прочитал
с жадностию, а только лжет из видов. Но может быть и то, что не лжет, а совершенно искренно глуп. Гениального человека я люблю несколько глупым. Уж не гений ли
он какой у
них в самом деле,
черт его, впрочем, дери».
Догадавшись, что сглупил свыше меры, — рассвирепел до ярости и закричал, что «не позволит отвергать бога»; что
он разгонит ее «беспардонный салон без веры»; что градоначальник даже обязан верить в бога, «а стало быть, и жена
его»; что молодых людей
он не потерпит; что «вам, вам, сударыня, следовало бы из собственного достоинства позаботиться о муже и стоять за
его ум, даже если б
он был и
с плохими способностями (а я вовсе не
с плохими способностями!), а между тем вы-то и есть причина, что все меня здесь презирают, вы-то
их всех и настроили!..»
Он кричал, что женский вопрос уничтожит, что душок этот выкурит, что нелепый праздник по подписке для гувернанток (
черт их дери!)
он завтра же запретит и разгонит; что первую встретившуюся гувернантку
он завтра же утром выгонит из губернии «
с казаком-с!».
— Есть такая повесть, «Полинька Сакс». Я еще студентом читал… Там какой-то чиновник, Сакс,
с большим состоянием, арестовал на даче жену за неверность… А, ну,
черт, наплевать! Вот увидите, что Маврикий Николаевич еще до дому сделает вам предложение.
Он нас еще не видит.
Он с болью вгляделся в ее
черты: давно уже исчез
с этого усталого лица блеск первой молодости.
—
Черт возьми,
он встретится
с ними и предупредит Шатова! — вскричал Петр Степанович и выхватил револьвер. Раздался щелчок взведенного курка.
— Ну да, вы угадали, — таинственно зашептал
ему Петр Степанович, — я
с письмами Юлии Михайловны и должен там обегать трех-четырех знаете каких лиц,
черт бы
их драл, откровенно говоря. Чертова должность!
— Но все-таки суда я не хочу, вы помогите мне уладить все это без шума. Я вот послал вашего Мишку разнюхать — как там? И если… не очень, — завтра сам пойду к Блинову,
черт с ним! А вы — тетку утихомирьте, расскажите ей что-нибудь… эдакое, — бесцеремонно и напористо сказал он, подходя к Самгину, и даже легонько дотронулся до его плеча тяжелой, красной ладонью. Это несколько покоробило Клима, — усмехаясь, он сказал:
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что
он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь.
С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь…
черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая
черта, что
они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Черты лица
его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу
с низших чинов.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за
ним, но, оборотившись, говорит
с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как
черт знает что такое. (Уходит; за
ним Бобчинский.)
Спустили
с возу дедушку. // Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На
нем сюртук
с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — //
Черт чертом! Рот ощерится. // Глаза — что угольки!