Неточные совпадения
— Ну,
так и я тогда же подумала! Лжет он мне, бесстыжий, вот что! И приревновал он теперь меня, чтобы потом на меня свалить. Ведь он дурак, ведь он
не умеет концов хоронить, откровенный он ведь
такой… Только я ж ему, я ж ему! «Ты, говорит, веришь, что я убил», — это мне-то он говорит, мне-то, это меня-то он тем попрекнул! Бог с ним! Ну постой,
плохо этой Катьке будет от меня на суде! Я там одно
такое словечко скажу… Я там уж все скажу!
Ну, думаю: уж коль меня
так боится —
плохо! и тут у меня даже ноги ослабели от страху у самого, что
не пустит он меня в комнаты-то, или крикнет, али Марфа Игнатьевна прибежит, али что ни есть выйдет, я уж
не помню тогда, сам, должно быть, бледен пред ним стоял.
Нет, именно
так должен был поступить убийца исступленный, уже
плохо рассуждающий, убийца
не вор и никогда ничего до тех пор
не укравший, да и теперь-то вырвавший из-под постели деньги
не как вор укравший, а как свою же вещь у вора укравшего унесший — ибо таковы именно были идеи Дмитрия Карамазова об этих трех тысячах, дошедшие в нем до мании.
— Стыдно, позорно было бы
не оправдать! — восклицал чиновник. — Пусть он убил, но ведь отец и отец! И наконец, он был в
таком исступлении… Он действительно мог только махнуть пестом, и тот повалился.
Плохо только, что лакея тут притянули. Это просто смешной эпизод. Я бы на месте защитника
так прямо и сказал: убил, но
не виновен, вот и черт с вами!
— Нет. И не смеюсь, и не плачу. Но ты напрасно беспокоишься: мне
не так плохо, как ты думаешь, или не так хорошо, не знаю, чего тебе больше надо. Все идет как следует, будь спокоен. И, пожалуйста, прошу тебя, к случаю: не заставляй Андрея Иваныча торчать около меня и загораживать, да и сам тоже. Боишься, что убьют? Пустяки, Василий, я проживу долго, тебя, брат, переживу. Не бойся!
Яковлев вздумал сделать то же и явился белым посреди своей черной свиты; публике это очень не понравилось, и его приняли хотя
не так плохо, как в „Сыне любви“, но гораздо хуже, чем в других ролях.
На заводах Петра и Луки дела шли
не так плохо, потому что над ними, худо ли, хорошо ли, наблюдали сами владельцы, но опекуны имущества Григория были не лучше селезневских опекунов и точно так же, разоряя постепенно его заводы, дошли наконец до того, что в один прекрасный день все уцелевшее дорогое движимое имущество селезневского дворца будто бы сгорело в находившейся в конце садовой аллеи каменной беседке, в которой и печи-то никогда не было!
Неточные совпадения
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую,
так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел.
Не всякому открыл Господь науку:
так кто сам
не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить
не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то
плохо клеятся; ну, и то правда, человек на человека
не приходит.
Цыфиркин. А наш брат и век
так живет. Дела
не делай, от дела
не бегай. Вот беда нашему брату, как кормят
плохо, как сегодни к здешнему обеду провианту
не стало…
Никогда он с
таким жаром и успехом
не работал, как когда жизнь его шла
плохо и в особенности когда он ссорился с женой.
—
Плохо! Безнадежный субъект! — сказал Катавасов. — Ну, выпьем за его исцеление или пожелаем ему только, чтоб хоть одна сотая его мечтаний сбылась. И это уж будет
такое счастье, какое
не бывало на земле!
— Помилуйте, да эти черкесы — известный воровской народ: что
плохо лежит,
не могут
не стянуть; другое и
не нужно, а все украдет… уж в этом прошу их извинить! Да притом она ему давно-таки нравилась.