Неточные совпадения
Тем дело и кончилось, предали воле Божьей, и все — и судьи, и начальство, и все общество —
остались убеждены, что совершил преступление
никто как умерший слуга.
Если же все оставят тебя и уже изгонят тебя силой, то,
оставшись один, пади на землю и целуй ее, омочи ее слезами твоими, и даст плод от слез твоих земля, хотя бы и не видал и не слыхал тебя
никто в уединении твоем.
— Да, несмотря на то, что все такие. Один вы и будьте не такой. Вы и в самом деле не такой, как все: вы вот теперь не постыдились же признаться в дурном и даже в смешном. А нынче кто в этом сознается?
Никто, да и потребность даже перестали находить в самоосуждении. Будьте же не такой, как все; хотя бы только вы один
оставались не такой, а все-таки будьте не такой.
— Ты говорил это себе много раз, когда
оставался один в эти страшные два месяца, — по-прежнему тихо и раздельно продолжал Алеша. Но говорил он уже как бы вне себя, как бы не своею волей, повинуясь какому-то непреодолимому велению. — Ты обвинял себя и признавался себе, что убийца
никто как ты. Но убил не ты, ты ошибаешься, не ты убийца, слышишь меня, не ты! Меня Бог послал тебе это сказать.
— Если бы не убил, то я бы денег, конечно, взять не посмел и
осталось бы втуне. Но был и такой расчет, что изобьют до бесчувствия, а я в то время и поспею взять, а там потом Федору-то Павловичу отлепартую, что это
никто как Дмитрий Федорович, их избимши, деньги похитили.
Если строгая судьба лишила вас носа, то выгода ваша в том, что уже
никто во всю вашу жизнь не осмелится вам сказать, что вы
остались с носом».
Насчет же того особого пункта,
остался ли что-нибудь должен Федор Павлович Мите при расчете по имению — даже сам Ракитин не мог ничего указать и отделался лишь общими местами презрительного характера: «кто, дескать, мог бы разобрать из них виноватого и сосчитать, кто кому
остался должен при бестолковой карамазовщине, в которой
никто себя не мог ни понять, ни определить?» Всю трагедию судимого преступления он изобразил как продукт застарелых нравов крепостного права и погруженной в беспорядок России, страдающей без соответственных учреждений.
Давеча я был даже несколько удивлен: высокоталантливый обвинитель, заговорив об этом пакете, вдруг сам — слышите, господа, сам — заявил про него в своей речи, именно в том месте, где он указывает на нелепость предположения, что убил Смердяков: „Не было бы этого пакета, не
останься он на полу как улика, унеси его грабитель с собою, то
никто бы и не узнал в целом мире, что был пакет, а в нем деньги, и что, стало быть, деньги были ограблены подсудимым“.
Неточные совпадения
Мадам Шталь узнала впоследствии, что Варенька была не ее дочь, но продолжала ее воспитывать, тем более что очень скоро после этого родных у Вареньки
никого не
осталось.
Поняв чувства барина, Корней попросил приказчика прийти в другой раз.
Оставшись опять один, Алексей Александрович понял, что он не в силах более выдерживать роль твердости и спокойствия. Он велел отложить дожидавшуюся карету,
никого не велел принимать и не вышел обедать.
Она чувствовала себя столь преступною и виноватою, что ей
оставалось только унижаться и просить прощения; а в жизни теперь, кроме его, у ней
никого не было, так что она и к нему обращала свою мольбу о прощении.
— Да кто же тебе это сказал?
Никто этого не говорил. Я уверена, что он был влюблен в тебя и
остался влюблен, но…
Я не обращал внимание на ее трепет и смущение, и губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не сказала; мы ехали сзади:
никто не видал. Когда мы выбрались на берег, то все пустились рысью. Княжна удержала свою лошадь; я
остался возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения.