Путь становился еще труднее. В одном месте река делает частые и крутые повороты в скалистых берегах. Кое-где эти скалы вступают прямо в воду. Жители называют их щеками. Летом под утесами есть все-таки узкая каменистая дорожка берегом. Весной и осенью приходится то
подниматься на крутые вершины, то спускаться вниз.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска, и стали
подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
Неточные совпадения
Левин шел за ним и часто думал, что он непременно упадет,
поднимаясь с косою
на такой
крутой бугор, куда и без косы трудно влезть; но он взлезал и делал что надо.
Но вдруг,
поднимаясь из небольшого оврага, при выезде из гор,
на крутом повороте, он грянулся о землю.
Оставив казаков ожидать нас в седловине, мы вместе с Дерсу
поднялись на гору. По гипсометрическим измерениям высота ее равна 1160 м. Подъем, сначала пологий, по мере приближения к вершине становился все
круче и
круче. Бесспорно, что гора Тудинза является самой высокой в этой местности. Вершина ее представляет собой небольшую площадку, покрытую травой и обставленную по краям низкорослой ольхой и березой.
На рассвете (это было 12 августа) меня разбудил Дерсу. Казаки еще спали. Захватив с собой гипсометры, мы снова
поднялись на Сихотэ-Алинь. Мне хотелось смерить высоту с другой стороны седловины. Насколько я мог уяснить, Сихотэ-Алинь тянется здесь в направлении к юго-западу и имеет пологие склоны, обращенные к Дананце, и
крутые к Тадушу. С одной стороны были только мох и хвоя, с другой — смешанные лиственные леса, полные жизни.
Мне и моему спутнику делать было нечего, и мы пошли
на кладбище вперед, не дожидаясь, пока отпоют. Кладбище в версте от церкви, за слободкой, у самого моря,
на высокой
крутой горе. Когда мы
поднимались на гору, похоронная процессия уже догоняла нас: очевидно,
на отпевание потребовалось всего 2–3 минуты. Сверху нам было видно, как вздрагивал
на носилках гроб, и мальчик, которого вела женщина, отставал, оттягивая ей руку.