Неточные совпадения
Но если он особенно настаивал на этом слове, если особенно поручал вам
не забыть передать мне этот поклон, — то, стало быть, он был в возбуждении, вне
себя, может быть?
О Катерине Ивановне он почти что и думать
забыл и много этому потом удивлялся, тем более что сам твердо помнил, как еще вчера утром, когда он так размашисто похвалился у Катерины Ивановны, что завтра уедет в Москву, в душе своей тогда же шепнул про
себя: «А ведь вздор,
не поедешь, и
не так тебе будет легко оторваться, как ты теперь фанфаронишь».
«Господи!» — проговорил Григорий и,
не помня
себя,
забыв про свою боль в пояснице, пустился наперерез бегущему.
Прощай и
забудь твою жертву,
не тревожь
себя никогда!
— Об моих словах потом, — прервал опять Иван, но уже
не крича, как прежде, твердо выговаривая слова и как бы совсем овладев
собою. — Расскажи только в подробности, как ты это сделал. Все по порядку. Ничего
не забудь. Подробности, главное подробности. Прошу.
— Почему, почему я убийца? О Боже! —
не выдержал наконец Иван,
забыв, что всё о
себе отложил под конец разговора. — Это все та же Чермашня-то? Стой, говори, зачем тебе было надо мое согласие, если уж ты принял Чермашню за согласие? Как ты теперь-то растолкуешь?
— Ах да! — вырвалось вдруг у Ивана, и лицо его омрачилось заботой, — да, я
забыл… Впрочем, теперь все равно, все до завтра, — пробормотал он про
себя. — А ты, — раздражительно обратился он к гостю, — это я сам сейчас должен был вспомнить, потому что именно об этом томило тоской! Что ты выскочил, так я тебе и поверю, что это ты подсказал, а
не я сам вспомнил?
— А
не ты,
не ты? — ясно смотря на брата, неудержимо вскричал Алеша. — Ну и пусть его, брось его и
забудь о нем! Пусть он унесет с
собою все, что ты теперь проклинаешь, и никогда
не приходит!
— О да, я сам был тогда еще молодой человек… Мне… ну да, мне было тогда сорок пять лет, а я только что сюда приехал. И мне стало тогда жаль мальчика, и я спросил
себя: почему я
не могу купить ему один фунт… Ну да, чего фунт? Я
забыл, как это называется… фунт того, что дети очень любят, как это — ну, как это… — замахал опять доктор руками, — это на дереве растет, и его собирают и всем дарят…
И вот, захватив пакет, которого он прежде никогда
не видал, он и рвет обложку, чтоб удостовериться, есть ли деньги, затем бежит с деньгами в кармане, даже и подумать
забыв, что оставляет на полу колоссальнейшее на
себя обвинение в виде разорванной обложки.
— И тогда
не верила! Никогда
не верила! Ненавидела тебя и вдруг
себя уверила, вот на тот миг… Когда показывала… уверила и верила… а когда кончила показывать, тотчас опять перестала верить. Знай это все. Я
забыла, что я
себя казнить пришла! — с каким-то вдруг совсем новым выражением проговорила она, совсем непохожим на недавний, сейчашний любовный лепет.
Я слово вам даю от
себя, господа, что я ни одного из вас
не забуду; каждое лицо, которое на меня теперь, сейчас, смотрит, припомню, хоть бы и чрез тридцать лет.
Переярков. Вот тебе пример: положим, у тебя на опеке племянник; ты — человек хороший, состоятельный, торговые дела делаешь, а они вышли ребята так себе, ни то ни се, к торговле склонности не имеют, а готовое проживать охота большая; ну, ты и попользовался от них сколько мог, видимо попользовался; а отчеты представлял безобразные и все такое; то есть не то что ограбил, а
себя не забыл. Виноват ты или нет? Вот тебе и задача. По закону ты виноват!
— Уж и вор… Просто
себя не забывает, охулки на руку не кладет около хозяйского добра… Да где их взять таких-то, которые бы его соблюдали? Таких, Максимушка, нет, и, по-моему, задать ему нагоняй как следствуст, пугнуть хорошенько, он на время и приостановится…
Неточные совпадения
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки,
забыл наклониться. Как хватит
себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака
не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от
себя Бетси,
забыв все свои решения,
не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего
не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И
не думая и
не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
Потом, вспоминая брата Николая, он решил сам с
собою, что никогда уже он
не позволит
себе забыть его, будет следить за ним и
не выпустит его из виду, чтобы быть готовым на помощь, когда ему придется плохо.
Одно — вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою и тушившим их о край полной пепельницы, с Долли и с князем, где шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны и где Левин вдруг на минуту совершенно
забывал, что происходило, и чувствовал
себя точно проснувшимся, и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться и всё
не разрывалось от сострадания, и он
не переставая молился Богу.
Это откашливанье она знала. Это был признак его сильного недовольства,
не на нее, а на самого
себя. Он действительно был недоволен, но
не тем, что денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает
забыть.