Неточные совпадения
— Войдите, войдите ко мне сюда, — настойчиво и повелительно закричала она, — теперь уж без глупостей! О Господи, что ж вы
стояли и молчали такое время? Он мог истечь
кровью, мама! Где это вы, как это вы? Прежде всего воды, воды! Надо рану промыть, просто опустить
в холодную воду, чтобы боль перестала, и держать, все держать… Скорей, скорей воды, мама,
в полоскательную чашку. Да скорее же, — нервно закончила она. Она была
в совершенном испуге; рана Алеши страшно поразила ее.
Вот отчего точилось
кровью сердце Алеши, и уж конечно, как я сказал уже, прежде всего тут
стояло лицо, возлюбленное им более всего
в мире и оно же «опозоренное», оно же и «обесславленное»!
Несчастному молодому человеку обольстительница не подавала даже и надежды, ибо надежда, настоящая надежда, была ему подана лишь только
в самый последний момент, когда он,
стоя перед своею мучительницей на коленях, простирал к ней уже обагренные
кровью своего отца и соперника руки:
в этом именно положении он и был арестован.
Неточные совпадения
Мне памятно другое время! //
В заветных иногда мечтах // Держу я счастливое стремя… // И ножку чувствую
в руках; // Опять кипит воображенье, // Опять ее прикосновенье // Зажгло
в увядшем сердце
кровь, // Опять тоска, опять любовь!.. // Но полно прославлять надменных // Болтливой лирою своей; // Они не
стоят ни страстей, // Ни песен, ими вдохновенных: // Слова и взор волшебниц сих // Обманчивы… как ножки их.
— Мое добро! — кричит Миколка, с ломом
в руках и с налитыми
кровью глазами. Он
стоит, будто жалея, что уж некого больше бить.
— О прошлом вспоминать незачем, — возразил Базаров, — а что касается до будущего, то о нем тоже не
стоит голову ломать, потому что я намерен немедленно улизнуть. Дайте я вам перевяжу теперь ногу; рана ваша — не опасная, а все лучше остановить
кровь. Но сперва необходимо этого смертного привести
в чувство.
Этой части города он не знал, шел наугад, снова повернул
в какую-то улицу и наткнулся на группу рабочих, двое были удобно, головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами смотрел
в сизое небо, оно крошилось снегом; на каменной ступени крыльца сидел пожилой человек
в серебряных очках, толстая женщина,
стоя на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была
в крови, точно
в красном носке, человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно:
Он исчез. Парень подошел к столу, взвесил одну бутылку, другую, налил
в стакан вина, выпил, громко крякнул и оглянулся, ища, куда плюнуть. Лицо у него опухло, левый глаз почти затек, подбородок и шея вымазаны
кровью. Он стал еще кудрявей, — растрепанные волосы его
стояли дыбом, и он был еще более оборван, — пиджак вместе с рубахой распорот от подмышки до полы, и, когда парень пил вино, — весь бок его обнажился.