Неточные совпадения
Впоследствии Федор Павлович клятвенно
уверял, что тогда и он вместе со всеми ушел; может быть, так именно и было, никто
этого не знает наверно и никогда не знал, но месяцев через пять или шесть все
в городе заговорили с искренним и чрезвычайным негодованием о том, что Лизавета ходит беременная, спрашивали и доискивались: чей грех, кто обидчик?
— Да вот что вы сейчас сказали, —
в удивлении смотрел на него Николай Парфенович, — то есть что вы до самого последнего часа все еще располагали идти к госпоже Верховцевой просить у нее
эту сумму…
Уверяю вас, что
это очень важное для нас показание, Дмитрий Федорович, то есть про весь
этот случай… и особенно для вас, особенно для вас важное.
— Какой-то слух был, что вы ее отыскиваете и что когда отыщете ее, то приведете. Смуров что-то говорил
в этом роде. Мы, главное, всё стараемся
уверить, что Жучка жива, что ее где-то видели. Мальчики ему живого зайчика откуда-то достали, только он посмотрел, чуть-чуть улыбнулся и попросил, чтобы выпустили его
в поле. Так мы и сделали. Сию минуту отец воротился и ему щенка меделянского принес, тоже достал откуда-то, думал
этим утешить, только хуже еще, кажется, вышло…
Только один Смуров узнал две недели назад, но я
уверил его, что
это Перезвон, и он не догадался, а я
в антракте научил Жучку всем наукам, вы посмотрите, посмотрите только, какие он штуки знает!
Он вдруг вспомнил, как Катерина Ивановна сейчас только воскликнула ему при Алеше: «
Это ты, только ты один
уверил меня, что он (то есть Митя) убийца!» Вспомнив
это, Иван даже остолбенел: никогда
в жизни не
уверял он ее, что убийца Митя, напротив, еще себя подозревал тогда пред нею, когда воротился от Смердякова.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот
в этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно
в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас
в этом хотят
уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих,
в каком он был состоянии духа,
в состоянии, нам известном по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь
этот вводный эпизод о подозрении Смердякова
в убийстве и покончить с
этою мыслию раз навсегда.
Но подсудимый сам
уверяет нас, что он даже и внимания не обратил, что весь
в крови;
это допустить можно,
это очень возможно,
это всегда бывает
в такие минуты с преступниками.
Но ведь
уверяет же он сам, что еще за месяц пред тем,
в один тоже самый тревожный и роковой для него момент, он отделил от трех тысяч половину и зашил себе
в ладонку, и если, конечно,
это неправда, что и докажем сейчас, то все же
эта идея Карамазову знакомая, он ее созерцал.
Мало того, когда он
уверял потом следователя, что отделил полторы тысячи
в ладонку (которой никогда не бывало), то, может быть, и выдумал
эту ладонку, тут же мгновенно, именно потому, что два часа пред тем отделил половину денег и спрятал куда-нибудь там
в Мокром, на всякий случай, до утра, только чтобы не хранить на себе, по внезапно представившемуся вдохновению.
Я нарочно наклеветала, чтоб еще раз уязвить его, он же никогда, никогда не
уверял меня, что брат — убийца, напротив,
в этом я, я сама
уверяла его!
Пусть усмехнется про себя,
это ничего, человек часто смеется над добрым и хорошим;
это лишь от легкомыслия; но
уверяю вас, господа, что как усмехнется, так тотчас же
в сердце скажет: «Нет,
это я дурно сделал, что усмехнулся, потому что над
этим нельзя смеяться!»
Неточные совпадения
Мастерски пел он гривуазные [Легкомысленные, нескромные (от франц. grivois).] песенки и
уверял, что
этим песням научил его граф Дартуа (впоследствии французский король Карл X) во время пребывания
в Риге.
Но он, поддерживая
в себе свободу мысли, старался
уверить себя, что он не знает
этого.
— Тут-то самое интересное. Оказывается, что
это счастливая чета титулярного советника и титулярной советницы. Титулярный советник подает жалобу, и я делаюсь примирителем, и каким!…
Уверяю вас, Талейран ничто
в сравнении со мной.
Положение казалось безвыходным. Но
в доме Облонских, как и во всех семейных домах, было одно незаметное, но важнейшее и полезнейшее лицо — Матрена Филимоновна. Она успокоивала барыню,
уверяла ее, что всё образуется (
это было ее слово, и от нее перенял его Матвей), и сама, не торопясь и не волнуясь, действовала.
Ему жалко было ее и все-таки досадно. Он
уверял ее
в своей любви, потому что видел, что только одно
это может теперь успокоить ее, и не упрекал ее словами, но
в душе своей он упрекал ее.