Сам хозяин явился в весьма недальнем расстоянии от господина Голядкина, и хотя
по виду его нельзя было заметить, что он тоже в свою очередь принимает прямое и непосредственное участие в обстоятельствах господина Голядкина, потому что все это делалось на деликатную ногу, но тем не менее все это дало ясно почувствовать герою повести нашей, что минута для него настала решительная.
Неточные совпадения
— Я вам благодарен, Крестьян Иванович, весьма благодарен и весьма чувствую все, что вы для меня теперь сделали.
По гроб не забуду я ласки вашей, Крестьян Иванович, — сказал, наконец, господин Голядкин, с обиженным
видом вставая со стула.
Заметно было уже
по одному
виду господина Голядкина, что у него хлопот полон рот и дел страшная куча.
Господин Голядкин тотчас,
по всегдашнему обыкновению своему, поспешил принять
вид совершенно особенный,
вид, ясно выражавший, что он, Голядкин, сам
по себе, что он ничего, что дорога для всех довольно широкая и что ведь он, Голядкин, сам никого не затрогивает.
Господин Голядкин-младший был, кажется, занят, куда-то спешил, запыхался;
вид имел такой официальный, такой деловой, что, казалось, всякий мог прямо прочесть на лице его — «командирован
по особому поручению…».
Потом, и прежде чем герой наш успел мало-мальски прийти в себя от последней атаки, господин Голядкин-младший вдруг (предварительно отпустив только улыбочку окружавшим их зрителям) принял на себя
вид самый занятой, самый деловой, самый форменный, опустил глаза в землю, съежился, сжался и, быстро проговорив «
по особому поручению», лягнул своей коротенькой ножкой и шмыгнул в соседнюю комнату.
Он с таким чувством и с такою энергией потер себе руки, когда очнулся после первого изумления, что уже
по одному
виду господина Голядкина заключить можно было, что он не уступит.
Факт тот, что господин Голядкин-старший, в здравом
виде,
по собственной воле своей, и при свидетелях, торжественно пожал руку того, кого называл смертельным врагом своим.
Олсуфий Иванович принял, кажется, весьма хорошо господина Голядкина и, хотя не протянул ему руки своей, но
по крайней мере, смотря на него, покачал своею седовласою и внушающею всякое уважение головою, — покачал с каким-то торжественно-печальным, но вместе с тем благосклонным
видом.
— То есть знаю по репутации и
по виду. Знаю, что он умный, ученый, божественный что-то…. Но ты знаешь, это не в моей… not in my line, [не в моей компетенции,] — сказал Вронский.
В минуту оделся он; вычернил усы, брови, надел на темя маленькую темную шапочку, — и никто бы из самых близких к нему козаков не мог узнать его.
По виду ему казалось не более тридцати пяти лет. Здоровый румянец играл на его щеках, и самые рубцы придавали ему что-то повелительное. Одежда, убранная золотом, очень шла к нему.
По платью и
по виду они очень могли принять его за нищего, за настоящего собирателя грошей по улице, а подаче целого двугривенного, он, наверно, обязан был удару кнута, который их разжалобил.
Николай Васильевич Пахотин был очень красивый сановитый старик, с мягкими, почтенными сединами.
По виду его примешь за какого-нибудь Пальмерстона.
Наконец из калитки вышел какой-то чиновник, пожилой; судя
по виду, спал, и его нарочно разбудили; не то что в халате, а так, в чем-то очень домашнем; стал у калитки, заложил руки назад и начал смотреть на меня, я — на него.
Неточные совпадения
Говорили, что новый градоначальник совсем даже не градоначальник, а оборотень, присланный в Глупов
по легкомыслию; что он
по ночам, в
виде ненасытного упыря, парит над городом и сосет у сонных обывателей кровь.
— Точно ли ты в бога не веришь? — подскочил он к Линкину и,
по важности обвинения, не выждав ответа, слегка ударил его, в
виде задатка,
по щеке.
Днем он, как муха, мелькал
по городу, наблюдая, чтобы обыватели имели бодрый и веселый
вид; ночью — тушил пожары, делал фальшивые тревоги и вообще заставал врасплох.
Бригадир ходил в мундире
по городу и строго-настрого приказывал, чтоб людей, имеющих «унылый
вид», забирали на съезжую и представляли к нему.
Солнышко-то и само
по себе так стояло, что должно было светить кособрюхим в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому делу
вид колдовства, стали махать в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами.