Неточные совпадения
А главное и конец концов, что
все это происходит по нормальным и основным законам усиленного сознания и по инерции, прямо вытекающей из этих законов, а следственно, тут не только не переделаешься, да и просто
ничего не поделаешь.
Ведь их как обхватит, положим, чувство мести, так уж
ничего больше во
всем их существе на это время и не останется, кроме этого чувства.
Сама будет стыдиться своей фантазии, но все-таки
все припомнит,
все переберет, навыдумает на себя небывальщины, под предлогом, что она тоже могла случиться, и
ничего не простит.
Выражается сознание, что врага у вас не находится, а что боль есть; сознание, что вы, со всевозможными Вагенгеймами, вполне в рабстве у ваших зубов; что захочет кто-то, и перестанут болеть ваши зубы, а не захочет, так и еще три месяца проболят; и что, наконец, если вы
все еще несогласны и все-таки протестуете, то вам остается для собственного утешения только самого себя высечь или прибить побольнее кулаком вашу стену, а более решительно
ничего.
О, господа, ведь я, может, потому только и считаю себя за умного человека, что
всю жизнь
ничего не мог ни начать, ни окончить.
Да осыпьте его
всеми земными благами, утопите в счастье совсем с головой, так, чтобы только пузырьки вскакивали на поверхности счастья, как на воде; дайте ему такое экономическое довольство, чтоб ему совсем уж
ничего больше не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники и хлопотать о непрекращении всемирной истории, — так он вам и тут человек-то, и тут, из одной неблагодарности, из одного пасквиля мерзость сделает.
Именно свои фантастические мечты, свою пошлейшую глупость пожелает удержать за собой, единственно для того, чтоб самому себе подтвердить (точно это так уж очень необходимо), что люди
все еще люди, а не фортепьянные клавиши, на которых хоть и играют сами законы природы собственноручно, но грозят до того доиграться, что уж мимо календаря и захотеть
ничего нельзя будет.
Хоть и ретроградно, а
все же лучше, чем
ничего.
У нас, русских, вообще говоря, никогда не было глупых надзвездных немецких и особенно французских романтиков, на которых
ничего не действует, хоть земля под ними трещи, хоть погибай
вся Франция на баррикадах, — они
всё те же, даже для приличия не изменятся, и
всё будут петь свои надзвездные песни, так сказать, по гроб своей жизни, потому что они дураки.
Свойства нашего романтика — это
все понимать,
все видеть и видеть часто несравненно яснее, чем видят самые положительнейшие наши умы; ни с кем и ни с чем не примиряться, но в то же время
ничем и не брезгать;
все обойти,
всему уступить, со
всеми поступить политично; постоянно не терять из виду полезную, практическую цель (какие-нибудь там казенные квартирки, пенсиончики, звездочки) — усматривать эту цель через
все энтузиазмы и томики лирических стишков и в то же время «и прекрасное и высокое» по гроб своей жизни в себе сохранить нерушимо, да и себя уже кстати вполне сохранить так-таки в хлопочках, как ювелирскую вещицу какую-нибудь, хотя бы, например, для пользы того же «прекрасного и высокого».
С отчаянием представлял я себе, как свысока и холодно встретит меня этот «подлец» Зверков; с каким тупым,
ничем не отразимым презрением будет смотреть на меня тупица Трудолюбов; как скверно и дерзко будет подхихикивать на мой счет козявка Ферфичкин, чтоб подслужиться Зверкову; как отлично поймет про себя
все это Симонов и как будет презирать меня за низость моего тщеславия и малодушия, и, главное, — как
все это будет мизерно, не литературно, обыденно.
Потом, пожалуй, помирюсь с ним и выпью «на ты», но что
всего было злее и обиднее для меня, это, что я тогда же знал, знал вполне и наверно, что
ничего мне этого, в сущности, не надо, что, в сущности, я вовсе не желаю их раздавливать, покорять, привлекать и что за весь-то результат, если б только я и достиг его, я сам, первый, гроша бы не дал.
— Кто говорит! — поспешил я ответить. —
Все бывает. Я ведь вот уверен, что тебя кто-нибудь обидел и скорей перед тобой виноваты, чем ты перед ними. Я ведь
ничего из твоей истории не знаю, но такая девушка, как ты, верно не с охоты своей сюда попадет…
Не объясняя мне
ничего, — как будто я, как какое-нибудь высшее существо, должен был знать
все без объяснений, — она протянула мне бумажку.
В нескольких словах, наскоро, но как-то радостно и как будто гордясь, она объяснила мне, что была где-то на танцевальном вечере, в семейном доме, у одних «очень, очень хороших людей, семейных людей и где
ничего еще не знают, совсем
ничего», — потому что она и здесь-то еще только внове и только так… а вовсе еще не решилась остаться и непременно уйдет, как только долг заплатит… «Ну и там был этот студент,
весь вечер танцевал, говорил с ней, и оказалось, что он еще в Риге, еще ребенком был с ней знаком, вместе играли, только уж очень давно, — и родителей ее знает, но что об этом он ничего-ничего-ничего не знает и не подозревает!
И ведь
ничего; произносилось
все это очень легко, развязно и самодовольно.
Тут-то бы и стараться
ничего не замечать, как будто
все по-обыкновенному, а она… И я смутно почувствовал, что она дорого мне за
все это заплатит.
Аполлон, уже усевшийся за работу и уже надевший опять очки, сначала, не покидая иглы, молча накосился на деньги; потом, не обращая на меня никакого внимания и не отвечая мне
ничего, продолжал возиться с ниткой, которую
все еще вдевал.
Неточные совпадения
Осип. Давай их, щи, кашу и пироги!
Ничего,
всё будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там другой выход есть?
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А
все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе
ничего и не узнали! А
все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Да не выпускать солдат на улицу безо
всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу
ничего нет.
Хлестаков. Хорошие заведения. Мне нравится, что у вас показывают проезжающим
все в городе. В других городах мне
ничего не показывали.
Вот здешний почтмейстер совершенно
ничего не делает:
все дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте сами нарочно разыскать.