Неточные совпадения
Он был как-то рассеян, что-то очень рассеян, чуть ли не встревожен, даже
становился как-то странен:
иной раз слушал и не слушал, глядел и не глядел, смеялся и подчас сам не знал и не понимал, чему смеялся.
Иные, встречаясь с нею,
стали ласково с нею здороваться; там в обычае, встретя друг друга, — знакомые или нет, — кланяться и говорить: «Здравствуйте».
Ганя, раз начав ругаться и не встречая отпора, мало-помалу потерял всякую сдержанность, как это всегда водится с
иными людьми. Еще немного, и он, может быть,
стал бы плеваться, до того уж он был взбешен. Но именно чрез это бешенство он и ослеп; иначе он давно бы обратил внимание на то, что этот «идиот», которого он так третирует, что-то уж слишком скоро и тонко умеет иногда все понять и чрезвычайно удовлетворительно передать. Но вдруг произошло нечто неожиданное.
— То-то и есть что нет, вышло скверно, всяк действительно кое-что рассказал, многие правду, и представьте себе, ведь даже с удовольствием
иные рассказывали, а потом всякому стыдно
стало, не выдержали! В целом, впрочем, было превесело, в своем то есть роде.
Раздумывая об этом мгновении впоследствии, уже в здоровом состоянии, он часто говорил сам себе: что ведь все эти молнии и проблески высшего самоощущения и самосознания, а
стало быть и «высшего бытия», не что
иное, как болезнь, как нарушение нормального состояния, а если так, то это вовсе не высшее бытие, а, напротив, должно быть причислено к самому низшему.
Эту ненависть к России, еще не так давно,
иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже
стали откровеннее и даже слова «любовь к отечеству»
стали стыдиться, даже понятие изгнали и устранили, как вредное и ничтожное.
— Я хоть женщина, а ни за что бы не убежала, — заметила она чуть не обидчиво. — А впрочем, вы надо мной смеетесь и кривляетесь по вашему обыкновению, чтобы себе больше интересу придать; скажите: стреляют обыкновенно с двенадцати шагов?
Иные и с десяти?
Стало быть, это наверно быть убитым или раненым?
— Вот вы, наверно, думаете, как и все, что я с ним слишком строга была, — продолжала она, обращаясь к Раскольникову. — А ведь это не так! Он меня уважал, он меня очень, очень уважал! Доброй души был человек! И так его жалко
становилось иной раз! Сидит, бывало, смотрит на меня из угла, так жалко станет его, хотелось бы приласкать, а потом и думаешь про себя: «приласкаешь, а он опять напьется», только строгостию сколько-нибудь и удержать можно было.
Видел он также, что этот человек в купеческом сюртуке ничем, кроме косых глаз, не напоминает Лютова-студента, даже строй его речи
стал иным, — он уже не пользовался церковнославянскими словечками, не щеголял цитатами, он говорил по-московски и простонародно.
— Люди гораздо более глупы, чем злы. Они умеют видеть только то, что близко к ним, что можно взять сейчас. А все близкое — дешево, дорого — далекое. Ведь, в сущности, всем было бы выгодно и приятно, если бы жизнь
стала иной, более легкой, люди — более разумными. Но для этого сейчас же необходимо побеспокоить себя…
— Да, это хорошо, пока они плохи, но вы забываете-с, что и у них есть хлопотуны; что, может быть и их послобонят, и тогда и попы
станут иные. Не вольготить им нужно, а нужно их подтянуть.
А с этой минуты весь мир перевернулся, как детский мяч, и все стало другое, и все понялось по-другому, и разум
стал иной, и совесть сделалась другая; и неслышно ушла из жизни Елена Петровна, и осталась на месте ее — вечная мать.
Неточные совпадения
Иной во время пения //
Стал на ноги, показывал, // Как шел мужик расслабленный, // Как сон долил голодного, // Как ветер колыхал.
Еще бы
стал он брезговать, // Когда тут попадалася //
Иная гривна медная // Дороже ста рублей!
Никто не
станет отрицать, что это картина не лестная, но
иною она не может и быть, потому что материалом для нее служит человек, которому с изумительным постоянством долбят голову и который, разумеется, не может прийти к другому результату, кроме ошеломления.
Но зачем же среди недумающих, веселых, беспечных минут сама собою вдруг пронесется
иная чудная струя: еще смех не успел совершенно сбежать с лица, а уже
стал другим среди тех же людей, и уже другим светом осветилось лицо…
Генерал смутился. Собирая слова и мысли,
стал он говорить, хотя несколько несвязно, что слово ты было им сказано не в том смысле, что старику
иной раз позволительно сказать молодому человеку ты(о чине своем он не упомянул ни слова).