Неточные совпадения
«Вероятно, шут своего квартала», — решил Самгин и, ускорив шаг, вышел на берег Сены. Над нею шум
города стал гуще, а река текла так медленно, как будто ей тяжело было уносить этот шум в темную щель, прорванную ею в нагромождении каменных домов. На черной воде дрожали, как бы
стремясь растаять, отражения тусклых огней в окнах. Черная баржа прилепилась
к берегу, на борту ее стоял человек, щупая воду длинным шестом, с реки кто-то невидимый глухо говорил ему:
От этих людей Самгин знал, что в
городе его считают «столичной штучкой», гордецом и нелюдимом, у которого есть причины жить одиноко, подозревают в нем человека убеждений крайних и, напуганные событиями пятого года, не
стремятся к более близкому знакомству с человеком из бунтовавшей Москвы.
О дальнейшем не думалось; все мысли
устремились к одному, взлететь над
городом, видеть внизу огоньки в домах, где люди сидят за чайными столами и ведут обычные разговоры, не имея понятия о том, что я ношусь над ними в озаренной таинственной синеве и гляжу оттуда на их жалкие крыши.
Её рассказы о дрянненьких былях
города путали думы Артамонова, отводили их в сторону, оправдывали и укрепляли его неприязнь
к скучным грешникам — горожанам. На место этих дум вставали и двигались по какому-то кругу картины буйных кутежей на ярмарке; метались неистовые люди, жадно выкатив пьяные, но никогда не сытые глаза, жгли деньги и, ничего не жалея, безумствовали всячески в лютом озлоблении плоти,
стремясь к большой, ослепительно белой на чёрном, бесстыдно обнажённой женщине…
Марфа вздохнула свободно. Видя ужасный мятеж народа (который, подобно бурным волнам,
стремился по стогнам и беспрестанно восклицал: «Новгород — государь наш! Смерть врагам его!»), внимая грозному набату, который гремел во всех пяти концах
города (в знак объявления войны), сия величавая жена подъемлет руки
к небу, и слезы текут из глаз ее. «О тень моего супруга! — тихо вещает она с умилением. — Я исполнила клятву свою! Жребий брошен: да будет, что угодно судьбе!..» Она сходит с Вадимова места.