Неточные совпадения
— А ты откуда узнал,
что он два с половиной миллиона чистого капиталу оставил? — перебил черномазый, не удостоивая и в этот раз взглянуть на чиновника. — Ишь ведь! (мигнул он на него князю) и
что только им от этого толку,
что они прихвостнями тотчас же лезут? А это правда,
что вот родитель мой помер, а я из Пскова через месяц чуть не без сапог домой еду.
Ни брат подлец,
ни мать
ни денег,
ни уведомления, — ничего не прислали! Как собаке! В горячке в Пскове весь месяц пролежал.
— Ну
чего ему, скажите пожалуйста! — раздражительно и злобно кивнул на него опять Рогожин, — ведь я тебе
ни копейки не дам, хоть ты тут вверх ногами предо мной ходи.
— Они всё думают,
что я еще болен, — продолжал Рогожин князю, — а я,
ни слова не говоря, потихоньку, еще больной, сел в вагон, да и еду; отворяй ворота, братец Семен Семеныч! Он родителю покойному на меня наговаривал, я знаю. А
что я действительно чрез Настасью Филипповну тогда родителя раздражил, так это правда. Тут уж я один. Попутал грех.
— С величайшим удовольствием приду и очень вас благодарю за то,
что вы меня полюбили. Даже, может быть, сегодня же приду, если успею. Потому, я вам скажу откровенно, вы мне сами очень понравились, и особенно когда про подвески бриллиантовые рассказывали. Даже и прежде подвесок понравились, хотя у вас и сумрачное лицо. Благодарю вас тоже за обещанное мне платье и за шубу, потому мне действительно платье и шуба скоро понадобятся. Денег же у меня в настоящую минуту почти
ни копейки нет.
— Дела неотлагательного я никакого не имею; цель моя была просто познакомиться с вами. Не желал бы беспокоить, так как я не знаю
ни вашего дня,
ни ваших распоряжений… Но я только
что сам из вагона… приехал из Швейцарии…
— То, стало быть, вставать и уходить? — приподнялся князь, как-то даже весело рассмеявшись, несмотря на всю видимую затруднительность своих обстоятельств. — И вот, ей-богу же, генерал, хоть я ровно ничего не знаю практически
ни в здешних обычаях,
ни вообще как здесь люди живут, но так я и думал,
что у нас непременно именно это и выйдет, как теперь вышло.
Что ж, может быть, оно так и надо… Да и тогда мне тоже на письмо не ответили… Ну, прощайте и извините,
что обеспокоил.
— О, не извиняйтесь. Нет-с, я думаю,
что не имею
ни талантов,
ни особых способностей; даже напротив, потому
что я больной человек и правильно не учился.
Что же касается до хлеба, то мне кажется…
Росчерк требует необыкновенного вкуса; но если только он удался, если только найдена пропорция, то этакой шрифт
ни с
чем не сравним, так даже,
что можно влюбиться в него.
Ни малейшего нарушения,
ни малейшего колебания не могло быть допущено в том,
что всею жизнью устанавливалось и приняло такую прекрасную форму.
С другой стороны, опытность и глубокий взгляд на вещи подсказали Тоцкому очень скоро и необыкновенно верно,
что он имеет теперь дело с существом совершенно из ряду вон,
что это именно такое существо, которое не только грозит, но и непременно сделает, и, главное,
ни пред
чем решительно не остановится, тем более
что решительно ничем в свете не дорожит, так
что даже и соблазнить его невозможно.
Он открыл,
что решился уже не останавливаться
ни пред какими средствами, чтобы получить свою свободу;
что он не успокоился бы, если бы Настасья Филипповна даже сама объявила ему,
что впредь оставит его в полном покое;
что ему мало слов,
что ему нужны самые полные гарантии.
Конечно, ему всех труднее говорить об этом, но если Настасья Филипповна захотела бы допустить в нем, в Тоцком, кроме эгоизма и желания устроить свою собственную участь, хотя несколько желания добра и ей, то поняла бы,
что ему давно странно и даже тяжело смотреть на ее одиночество:
что тут один только неопределенный мрак, полное неверие в обновление жизни, которая так прекрасно могла бы воскреснуть в любви и в семействе и принять таким образом новую цель;
что тут гибель способностей, может быть, блестящих, добровольное любование своею тоской, одним словом, даже некоторый романтизм, не достойный
ни здравого ума,
ни благородного сердца Настасьи Филипповны.
Во всяком случае, она
ни у кого не намерена просить прощения
ни в
чем и желает, чтоб это знали.
Во всяком случае, она
ни в
чем не считает себя виновною, и пусть бы лучше Гаврила Ардалионович узнал, на каких основаниях она прожила все эти пять лет в Петербурге, в каких отношениях к Афанасию Ивановичу, и много ли скопила состояния.
Зато другому слуху он невольно верил и боялся его до кошмара: он слышал за верное,
что Настасья Филипповна будто бы в высшей степени знает,
что Ганя женится только на деньгах,
что у Гани душа черная, алчная, нетерпеливая, завистливая и необъятно, непропорционально
ни с
чем самолюбивая;
что Ганя хотя и действительно страстно добивался победы над Настасьей Филипповной прежде, но когда оба друга решились эксплуатировать эту страсть, начинавшуюся с обеих сторон, в свою пользу, и купить Ганю продажей ему Настасьи Филипповны в законные жены, то он возненавидел ее как свой кошмар.
— Совершенный ребенок и даже такой жалкий; припадки у него какие-то болезненные; он сейчас из Швейцарии, только
что из вагона, одет странно, как-то по-немецкому, и вдобавок
ни копейки, буквально; чуть не плачет.
Сочлись родней; оказалось,
что князь знал свою родословную довольно хорошо; но как
ни подводили, а между ним и генеральшей не оказалось почти никакого родства.
— Когда меня везли из России, чрез разные немецкие города, я только молча смотрел и, помню, даже
ни о
чем не расспрашивал.
Мать в то время уж очень больна была и почти умирала; чрез два месяца она и в самом деле померла; она знала,
что она умирает, но все-таки с дочерью помириться не подумала до самой смерти, даже не говорила с ней
ни слова, гнала спать в сени, даже почти не кормила.
Когда потом все меня обвиняли, — Шнейдер тоже, — зачем я с ними говорю как с большими и ничего от них не скрываю, то я им отвечал,
что лгать им стыдно,
что они и без того всё знают, как
ни таи от них, и узнают, пожалуй, скверно, а от меня не скверно узнают.
Что бы они
ни говорили со мной, как бы добры ко мне
ни были, все-таки с ними мне всегда тяжело почему-то, и я ужасно рад, когда могу уйти поскорее к товарищам, а товарищи мои всегда были дети, но не потому,
что я сам был ребенок, а потому,
что меня просто тянуло к детям.
— Вам лучше знать, кто передал, если вам только кажется,
что вам намекали, я
ни слова про это не говорил.
— Два слова, князь, я и забыл вам сказать за этими… делами. Некоторая просьба: сделайте одолжение, — если только вам это не в большую натугу будет, — не болтайте
ни здесь, о том,
что у меня с Аглаей сейчас было,
ни там, о том,
что вы здесь найдете; потому
что и здесь тоже безобразия довольно. К черту, впрочем… Хоть сегодня-то по крайней мере удержитесь.
Нина Александровна укорительно глянула на генерала и пытливо на князя, но не сказала
ни слова. Князь отправился за нею; но только
что они пришли в гостиную и сели, а Нина Александровна только
что начала очень торопливо и вполголоса что-то сообщать князю, как генерал вдруг пожаловал сам в гостиную. Нина Александровна тотчас замолчала и с видимою досадой нагнулась к своему вязанью. Генерал, может быть, и заметил эту досаду, но продолжал быть в превосходнейшем настроении духа.
Но ровно через полгода, на бригадном смотру, рядовой Колпаков как
ни в
чем не бывало оказывается в третьей роте второго баталиона Новоземлянского пехотного полка, той же бригады и той же дивизии!
— Вы знаете,
что мы уж целый месяц почти
ни слова не говорим. Птицын мне про все сказал, а портрет там у стола на полу уж валялся; я подняла.
— Если все кончено, то Иван Петрович, разумеется, прав, — сказала Нина Александровна, — не хмурься, пожалуйста, и не раздражайся, Ганя, я
ни о
чем не стану расспрашивать,
чего сам не хочешь сказать, и уверяю тебя,
что вполне покорилась, сделай одолжение, не беспокойся.
— А, опять она! — вскричал Ганя, насмешливо и ненавистно смотря на сестру. — Маменька! клянусь вам в том опять, в
чем уже вам давал слово: никто и никогда не осмелится вам манкировать, пока я тут, пока я жив. О ком бы
ни шла речь, а я настою на полнейшем к вам уважении, кто бы
ни перешел чрез наш порог…
Я никогда и
ни за
что вас не оставлю; другой от такой сестры убежал бы по крайней мере, — вон как она смотрит на меня теперь!
В голосе Гани слышалась уже та степень раздражения, в которой человек почти сам рад этому раздражению, предается ему безо всякого удержу и чуть не с возрастающим наслаждением, до
чего бы это
ни довело.
В эти два месяца он успел надуматься и решиться и дал себе слово во
что бы то
ни стало сократить как-нибудь своего родителя, хоть на время, и стушевать его, если возможно, даже из Петербурга, согласна или не согласна будет на то мать.
— Ни-ни-ни! — зашептал ему снова Лебедев, с страшно испуганным видом; можно было угадать,
что он испугался громадности суммы и предлагал попробовать с несравненно меньшего.
— Любил вначале. Ну, да довольно… Есть женщины, которые годятся только в любовницы и больше
ни во
что. Я не говорю,
что она была моею любовницей. Если захочет жить смирно, и я буду жить смирно; если же взбунтуется, тотчас же брошу, а деньги с собой захвачу. Я смешным быть не хочу; прежде всего не хочу быть смешным.
— А весь покраснел и страдает. Ну, да ничего, ничего, не буду смеяться; до свиданья. А знаете, ведь она женщина добродетельная, — можете вы этому верить? Вы думаете, она живет с тем, с Тоцким? Ни-ни! И давно уже. А заметили вы,
что она сама ужасно неловка и давеча в иные секунды конфузилась? Право. Вот этакие-то и любят властвовать. Ну, прощайте!
Вы увидите изумительную девушку, да не одну, двух, даже трех, украшение столицы и общества: красота, образованность, направление… женский вопрос, стихи, всё это совокупилось в счастливую разнообразную смесь, не считая по крайней мере восьмидесяти тысяч рублей приданого, чистых денег, за каждою,
что никогда не мешает,
ни при каких женских и социальных вопросах… одним словом, я непременно, непременно должен и обязан ввести вас.
— Я очень рад,
что вас здесь встретил, Коля, — обратился к нему князь, — не можете ли вы мне помочь? — Мне непременно нужно быть у Настасьи Филипповны. Я просил давеча Ардалиона Александровича, но он вот заснул. Проводите меня, потому я не знаю
ни улиц,
ни дороги. Адрес, впрочем, имею: у Большого театра, дом Мытовцовой.
Вон, в Москве, родитель уговаривал сына
ни перед
чем не отступать для добывания денег; печатно известно.
Все заметили,
что после своего недавнего припадочного смеха она вдруг стала даже угрюма, брюзглива и раздражительна; тем не менее упрямо и деспотично стояла на своей невозможной прихоти. Афанасий Иванович страдал ужасно. Бесил его и Иван Федорович: он сидел за шампанским как
ни в
чем не бывало и даже, может быть, рассчитывал рассказать что-нибудь, в свою очередь.
Одним словом, Фердыщенко совершенно не выдержал и вдруг озлобился, даже до забвения себя, перешел чрез мерку; даже всё лицо его покривилось. Как
ни странно, но очень могло быть,
что он ожидал совершенно другого успеха от своего рассказа. Эти «промахи» дурного тона и «хвастовство особого рода», как выразился об этом Тоцкий, случались весьма часто с Фердыщенком и были совершенно в его характере.
К тому времени был в ужасной моде и только
что прогремел в высшем свете прелестный роман Дюма-фиса «La dame aux camеlias», [«Дама с камелиями» (фр.).] поэма, которой, по моему мнению, не суждено
ни умереть,
ни состариться.
Сам же он почти совсем успел отрезвиться, но зато чуть не одурел от всех вынесенных им впечатлений в этот безобразный и
ни на
что не похожий день из всей его жизни.
Вы сейчас загубить себя хотели, безвозвратно, потому
что вы никогда не простили бы себе потом этого: а вы
ни в
чем не виноваты.
Я отдаю ему в полную собственность, в вознаграждение… ну, там,
чего бы то
ни было!
Одно только можно бы было заключить постороннему наблюдателю, если бы таковой тут случился:
что, судя по всем вышесказанным, хотя и немногим данным, князь все-таки успел оставить в доме Епанчиных особенное впечатление, хоть и являлся в нем всего один раз, да и то мельком. Может быть, это было впечатление простого любопытства, объясняемого некоторыми эксцентрическими приключениями князя. Как бы то
ни было, а впечатление осталось.
В доме генерала Епанчина он тоже не появлялся
ни разу, так
что и к генералу стал ходить другой чиновник.
Она хоть и ничего не сообщила из него
ни дочерям,
ни Ивану Федоровичу, но по многим признакам стало заметно в семье,
что она как-то особенно возбуждена, даже взволнована.
Варя, так строго обращавшаяся с ним прежде, не подвергала его теперь
ни малейшему допросу об его странствиях; а Ганя, к большому удивлению домашних, говорил и даже сходился с ним иногда совершенно дружески, несмотря на всю свою ипохондрию,
чего никогда не бывало прежде, так как двадцатисемилетний Ганя, естественно, не обращал на своего пятнадцатилетнего брата
ни малейшего дружелюбного внимания, обращался с ним грубо, требовал к нему от всех домашних одной только строгости и постоянно грозился «добраться до его ушей»,
что и выводило Колю «из последних границ человеческого терпения».
Но всегда обидчивый «мальчишка» не обратил на этот раз
ни малейшего внимания на пренебрежение: весьма коротко и довольно сухо объяснил он Аглае,
что хотя он и сообщил князю на всякий случай свой постоянный адрес пред самым выездом князя из Петербурга и при этом предложил свои услуги, но
что это первая комиссия, которую он получил от него, и первая его записка к нему, а в доказательство слов своих представил и письмо, полученное собственно им самим.
Но вдруг, всё еще как бы не в силах добыть контенансу, оборотился и,
ни с того,
ни с сего, набросился сначала на девушку в трауре, державшую на руках ребенка, так
что та даже несколько отшатнулась от неожиданности, но тотчас же, оставив ее, накинулся на тринадцатилетнюю девочку, торчавшую на пороге в следующую комнату и продолжавшую улыбаться остатками еще недавнего смеха.
— Пьян, вы думаете? — крикнул голос с дивана. —
Ни в одном глазу! Так разве рюмки три, четыре, ну пять каких-нибудь есть, да это уж
что ж, — дисциплина.