Неточные совпадения
Я записываю
лишь события, уклоняясь
всеми силами от
всего постороннего, а главное — от литературных красот; литератор пишет тридцать лет и в конце совсем не знает, для чего он писал столько лет.
Я никогда не ходил на аукционы, я еще не позволял себе этого; и хоть теперешний «шаг» мой был только примерный, но и к этому шагу я положил прибегнуть
лишь тогда, когда кончу с гимназией, когда порву со
всеми, когда забьюсь в скорлупу и стану совершенно свободен.
–…второстепенный, которому предназначено послужить
лишь материалом для более благородного племени, а не иметь своей самостоятельной роли в судьбах человечества. Ввиду этого, может быть и справедливого, своего вывода господин Крафт пришел к заключению, что всякая дальнейшая деятельность всякого русского человека должна быть этой идеей парализована, так сказать, у
всех должны опуститься руки и…
Но он хранил
все эти секреты даже от семейства своего, а открыл
лишь нечто Крафту и Марье Ивановне, да и то вследствие необходимости.
Но мучили меня
лишь немножко,
всего только два года, в пансионе Тушара, в который он меня тогда сунул и уехал навсегда.
Возражение его прекрасно, я согласен, и делает честь его бесспорному уму; прекрасно уже тем, что самое простое, а самое простое понимается всегда
лишь под конец, когда уж перепробовано
все, что мудреней или глупей; но я знал это возражение и сам, раньше Васина; эту мысль я прочувствовал с лишком три года назад; даже мало того, в ней-то и заключается отчасти «моя идея».
Самый открытый из
всех был Ламберт, очень бивший меня в детстве; но и тот —
лишь открытый подлец и разбойник; да и тут открытость его
лишь из глупости.
Есть и обратный закон для идей: идеи пошлые, скорые — понимаются необыкновенно быстро, и непременно толпой, непременно
всей улицей; мало того, считаются величайшими и гениальнейшими, но —
лишь в день своего появления.
(Я, конечно,
все эти знания приобрел еще в школах, даже еще до гимназии, но
лишь слова, а не дело.)
Оставшись, мы тотчас поссорились: я высказал
все, что у меня за
все время на него накипело; высказал ему, что он
лишь жалкая бездарность и ординарность и что в нем никогда не было ни малейшего признака идеи.
Короче, я прямо вывожу, что, имея в уме нечто неподвижное, всегдашнее, сильное, которым страшно занят, — как бы удаляешься тем самым от
всего мира в пустыню, и
все, что случается, проходит
лишь вскользь, мимо главного.
Я
лишь про наружный лоск, про
все эти светские глупости, впрочем необходимые.
Вот слушайте: «Учительница подготовляет во
все учебные заведения (слышите, во
все) и дает уроки арифметики», — одна
лишь строчка, но классическая!
Живет
лишь один Версилов, а
все остальное кругом него и
все с ним связанное прозябает под тем непременным условием, чтоб иметь честь питать его своими силами, своими живыми соками.
— Друг мой, если хочешь, никогда не была, — ответил он мне, тотчас же скривившись в ту первоначальную, тогдашнюю со мной манеру, столь мне памятную и которая так бесила меня: то есть, по-видимому, он само искреннее простодушие, а смотришь —
все в нем одна
лишь глубочайшая насмешка, так что я иной раз никак не мог разобрать его лица, — никогда не была! Русская женщина — женщиной никогда не бывает.
Пусть Ефим, даже и в сущности дела, был правее меня, а я глупее
всего глупого и
лишь ломался, но
все же в самой глубине дела лежала такая точка, стоя на которой, был прав и я, что-то такое было и у меня справедливого и, главное, чего они никогда не могли понять.
— Про это я ничего не знаю, — заключил Васин. — Лидия Ахмакова умерла недели две спустя после своего разрешения; что тут случилось — не знаю. Князь, только
лишь возвратясь из Парижа, узнал, что был ребенок, и, кажется, сначала не поверил, что от него… Вообще, эту историю со
всех сторон держат в секрете даже до сих пор.
А «идея»? «Идея» — потом, идея ждала;
все, что было, — «было
лишь уклонением в сторону»: «почему ж не повеселить себя?» Вот тем-то и скверна «моя идея», повторю еще раз, что допускает решительно
все уклонения; была бы она не так тверда и радикальна, то я бы, может быть, и побоялся уклониться.
Я хотел было что-то ответить, но не смог и побежал наверх. Он же
все ждал на месте, и только
лишь когда я добежал до квартиры, я услышал, как отворилась и с шумом захлопнулась наружная дверь внизу. Мимо хозяина, который опять зачем-то подвернулся, я проскользнул в мою комнату, задвинулся на защелку и, не зажигая свечки, бросился на мою кровать, лицом в подушку, и — плакал, плакал. В первый раз заплакал с самого Тушара! Рыданья рвались из меня с такою силою, и я был так счастлив… но что описывать!
Говорили мы во
все это время, то есть во
все эти два месяца,
лишь о самых отвлеченных предметах.
— О, разумеется, я взял
лишь один уголок картины, но ведь и этот уголок связан со
всем, так сказать, неразрывными узами.
Кто
лишь чуть-чуть не глуп, тот не может жить и не презирать себя, честен он или бесчестен — это
все равно.
Два слова, чтоб не забыть: князь жил тогда в той же квартире, но занимал ее уже почти
всю; хозяйка квартиры, Столбеева, пробыла
лишь с месяц и опять куда-то уехала.
— Послушайте, князь, успокойтесь, пожалуйста; я вижу, что вы чем дальше, тем больше в волнении, а между тем
все это, может быть,
лишь мираж. О, я затянулся и сам, непростительно, подло; но ведь я знаю, что это только временное… и только бы мне отыграть известную цифру, и тогда скажите, я вам должен с этими тремя стами до двух тысяч пятисот, так ли?
Но я знаю из первых рук, что
все это не так, а была
лишь шутка.
Я поднял голову: ни насмешки, ни гнева в ее лице, а была
лишь ее светлая, веселая улыбка и какая-то усиленная шаловливость в выражении лица, — ее всегдашнее выражение, впрочем, — шаловливость почти детская. «Вот видишь, я тебя поймала
всего; ну, что ты теперь скажешь?» — как бы говорило
все ее лицо.
Впрочем, я говорю
лишь теперь; но тогда я не так скоро вникнул в перемену, происшедшую с ним: я
все еще продолжал лететь, а в душе была
все та же музыка.
Тут
все сбивала меня одна сильная мысль: «Ведь уж ты вывел, что миллионщиком можешь стать непременно,
лишь имея соответственно сильный характер; ведь уж ты пробы делал характеру; так покажи себя и здесь: неужели у рулетки нужно больше характеру, чем для твоей идеи?» — вот что я повторял себе.
Но об этом история еще впереди; в этот же вечер случилась
лишь прелюдия: я сидел
все эти два часа на углу стола, а подле меня, слева, помещался
все время один гниленький франтик, я думаю, из жидков; он, впрочем, где-то участвует, что-то даже пишет и печатает.
Кончилось обмороком, но на одну
лишь минуту; я опомнился, приподнялся на ноги, глядел на него и соображал — и вдруг
вся истина открылась столь долго спавшему уму моему!
Спасало
лишь чувство: я знал, что Лиза несчастна, что мама несчастна, и знал это чувством, когда вспоминал про них, а потому и чувствовал, что
все, что случилось, должно быть нехорошо.
Я попросил его перейти к делу;
все дело, как я и предугадал вполне, заключалось
лишь в том, чтоб склонить и уговорить князя ехать просить окончательной помощи у князя Николая Ивановича. «Не то ведь ему очень, очень плохо может быть, и не по моей уж воле; так иль не так?»
— Нет! мой милый, отнюдь нет; мы
все так и уговорились. Это семейно, семейно и семейно. Пока я
лишь открылся вполне Катерине Николавне, потому что считаю себя перед нею виновным. О, Катерина Николавна — ангел, она ангел!
— Понимаю, слышал. Вы даже не просите извинения, а продолжаете
лишь настаивать, что «готовы отвечать чем и как угодно». Но это слишком будет дешево. А потому я уже теперь нахожу себя вправе, в видах оборота, который вы упорно хотите придать объяснению, высказать вам с своей стороны
все уже без стеснения, то есть: я пришел к заключению, что барону Бьорингу никаким образом нельзя иметь с вами дела… на равных основаниях.
Идея, то есть чувство, состояла опять
лишь в том (как и тысячу раз прежде), чтоб уйти от них совсем, но уже непременно уйти, а не так, как прежде, когда я тысячу раз задавал себе эту же тему и
все не мог исполнить.
Из отрывков их разговора и из
всего их вида я заключил, что у Лизы накопилось страшно много хлопот и что она даже часто дома не бывает из-за своих дел: уже в одной этой идее о возможности «своих дел» как бы заключалось для меня нечто обидное; впрочем,
все это были
лишь больные, чисто физиологические ощущения, которые не стоит описывать.
Так как я решился молчать, то сделал ему, со
всею сухостью,
лишь два-три самых кратких вопроса; он ответил на них ясно и точно, но совершенно без лишних слов и, что
всего лучше, без лишних чувств.
И что страннее
всего, догадался о том
лишь на третий или на четвертый день моего полного сознания, когда давно уже начал заботиться о Ламберте.
Я отметил
лишь самое поверхностное, и вероятнее
всего, что не умел отметить главного.
Сто лет по смерти его еще могут запомнить дети его али внуки его, еще видевшие лицо его, а затем хоть и может продолжаться память его, но
лишь устная, мысленная, ибо прейдут
все видевшие живой лик его.
И зарастет его могилка на кладбище травкой, облупится на ней бел камушек и забудут его
все люди и самое потомство его, забудут потом самое имя его, ибо
лишь немногие в памяти людей остаются — ну и пусть!
Итак, что до чувств и отношений моих к Лизе, то
все, что было наружу, была
лишь напускная, ревнивая ложь с обеих сторон, но никогда мы оба не любили друг друга сильнее, как в это время. Прибавлю еще, что к Макару Ивановичу, с самого появления его у нас, Лиза, после первого удивления и любопытства, стала почему-то относиться почти пренебрежительно, даже высокомерно. Она как бы нарочно не обращала на него ни малейшего внимания.
И еще скажу: благообразия не имеют, даже не хотят сего;
все погибли, и только каждый хвалит свою погибель, а обратиться к единой истине не помыслит; а жить без Бога — одна
лишь мука.
— Для меня, господа, — возвысил я еще пуще голос, — для меня видеть вас
всех подле этого младенца (я указал на Макара) — есть безобразие. Тут одна
лишь святая — это мама, но и она…
— Самоубийство есть самый великий грех человеческий, — ответил он, вздохнув, — но судья тут — един
лишь Господь, ибо ему
лишь известно
все, всякий предел и всякая мера. Нам же беспременно надо молиться о таковом грешнике. Каждый раз, как услышишь о таковом грехе, то, отходя ко сну, помолись за сего грешника умиленно; хотя бы только воздохни о нем к Богу; даже хотя бы ты и не знал его вовсе, — тем доходнее твоя молитва будет о нем.
Окажи благодеяние, еще пуще станут костить;
все сие ничтоже успевает, а
лишь паче молва бывает».
А о сем предмете, надо так сказать, они во
весь год ни разу не сказали слова, а
лишь оба про себя содержали.
Доказательств у них не было ни малейших, и молодой человек про это знал отлично, да и сами они от него не таились; но
вся ловкость приема и
вся хитрость расчета состояла в этом случае
лишь в том соображении, что уведомленный муж и без всяких доказательств поступит точно так же и сделает те же самые шаги, как если б получил самые математические доказательства.
Но из слов моих все-таки выступило ясно, что я из
всех моих обид того рокового дня
всего более запомнил и держал на сердце
лишь обиду от Бьоринга и от нее: иначе я бы не бредил об этом одном у Ламберта, а бредил бы, например, и о Зерщикове; между тем оказалось
лишь первое, как узнал я впоследствии от самого Ламберта.
Но главное то, что
все это обнаружилось
лишь потом и долго спустя, а в том-то и заключалась моя беда.