Неточные совпадения
Правдин.
Лишь только из-за стола встали, и я, подошед к окну, увидел вашу карету, то, не сказав никому, выбежал к вам навстречу обнять вас от
всего сердца. Мое к вам душевное почтение…
Последних крох не жалеем,
лишь бы сына
всему выучить.
Г-жа Простакова. А мы-то что? Позволь, мой батюшка, проводить себя и мне, и сыну, и мужу. Мы
все за твое здоровье в Киев пешком обещаемся,
лишь бы дельце наше сладить.
Г-жа Простакова. Не трудись по-пустому, друг мой! Гроша не прибавлю; да и не за что. Наука не такая.
Лишь тебе мученье, а
все, вижу, пустота. Денег нет — что считать? Деньги есть — сочтем и без Пафнутьича хорошохонько.
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который бы
всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда
вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а
лишь есть чего бояться?
Г-жа Простакова (к Еремеевне). Ты во
всю ночь не смей вздремать у Софьиных дверей.
Лишь она проснется, беги ко мне.
Я был у ней доселе
всего лишь один раз, в начале моего приезда из Москвы, по какому-то поручению от матери, и помню: зайдя и передав порученное, ушел через минуту, даже и не присев, а она и не попросила.
Ел он, как говорили (да оно и правда было),
всего лишь по два фунта хлеба в три дня, не более; приносил ему их каждые три дня живший тут же на пасеке пасечник, но даже и с этим прислуживавшим ему пасечником отец Ферапонт тоже редко когда молвил слово.
Положение Капитоши как-то мало беспокоит ее: оно ей так близко и сродно; она даже потешается над ним, а печалится больше
всего лишь о том, что он табачище очень крепкий курит.
Неточные совпадения
Купцы. Да уж куда милость твоя ни запроводит его,
все будет хорошо,
лишь бы, то есть, от нас подальше. Не побрезгай, отец наш, хлебом и солью: кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.
Так, схоронив покойника, // Родные и знакомые // О нем
лишь говорят, // Покамест не управятся // С хозяйским угощением // И не начнут зевать, — // Так и галденье долгое // За чарочкой, под ивою, //
Все, почитай, сложилося // В поминки по подрезанным // Помещичьим «крепям».
Понимая
всю важность этих вопросов, издатель настоящей летописи считает возможным ответить на них нижеследующее: история города Глупова прежде
всего представляет собой мир чудес, отвергать который можно
лишь тогда, когда отвергается существование чудес вообще.
Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей квартиры, прямо начнет палить, то он достигнет
лишь того, что перепалит
всех обывателей и, как древний Марий, останется на развалинах один с письмоводителем.
Тут открылось
все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона в Глупов, и то, что он издавал свои собственные законы. В оправдание свое он мог сказать только то, что никогда глуповцы в столь тучном состоянии не были, как при нем, но оправдание это не приняли, или, лучше сказать, ответили на него так, что"правее бы он был, если б глуповцев совсем в отощание привел,
лишь бы от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".