Неточные совпадения
— Я так и думала, что все так и будет, когда шла сюда, и тебе непременно понадобится, чтоб я непременно сама повинилась. Изволь, винюсь. Я только из гордости сейчас молчала, не говорила, а вас и
маму мне гораздо больше, чем себя самое, жаль… — Она не договорила и вдруг горячо
заплакала.
Я послушно спустился за
мамой; мы вышли на крыльцо. Я знал, что они все там смотрят теперь из окошка.
Мама повернулась к церкви и три раза глубоко на нее перекрестилась, губы ее вздрагивали, густой колокол звучно и мерно гудел с колокольни. Она повернулась ко мне и — не выдержала, положила мне обе руки на голову и
заплакала над моей головой.
Назавтра Лиза не была весь день дома, а возвратясь уже довольно поздно, прошла прямо к Макару Ивановичу. Я было не хотел входить, чтоб не мешать им, но, вскоре заметив, что там уж и
мама и Версилов, вошел. Лиза сидела подле старика и
плакала на его плече, а тот, с печальным лицом, молча гладил ее по головке.
В комнатах говорили громко, вскрикивали, а
мама, слышно было,
плакала.
Его глаза сверкали — это я ясно помню. В лице его я не заметил чего-нибудь вроде чистой жалости, слез —
плакали лишь
мама, Лиза да Лукерья. Напротив, и это я очень хорошо запомнил, в лице его поражало какое-то необыкновенное возбуждение, почти восторг. Я побежал за Татьяной Павловной.
Что до нас, то Лиза была в обмороке. Я было хотел бежать за ним, но бросился к
маме. Я обнял ее и держал в своих объятиях. Лукерья прибежала со стаканом воды для Лизы. Но
мама скоро очнулась; она опустилась на диван, закрыла лицо руками и
заплакала.
Неточные совпадения
— О чем же ты
плачешь,
мама? — сказал он, совершенно проснувшись. —
Мама, о чем ты
плачешь? — прокричал он плаксивым голосом.
— Павля все знает, даже больше, чем папа. Бывает, если папа уехал в Москву, Павля с
мамой поют тихонькие песни и
плачут обе две, и Павля целует мамины руки.
Мама очень много
плачет, когда выпьет мадеры, больная потому что и злая тоже. Она говорит: «Бог сделал меня злой». И ей не нравится, что папа знаком с другими дамами и с твоей
мамой; она не любит никаких дам, только Павлю, которая ведь не дама, а солдатова жена.
— Отец мой несчастливо в карты играл, и когда, бывало, проиграется, приказывает
маме разбавлять молоко водой, — у нас было две коровы.
Мама продавала молоко, она была честная, ее все любили, верили ей. Если б ты знал, как она мучилась,
плакала, когда ей приходилось молоко разбавлять. Ну, вот, и мне тоже стыдно, когда я плохо пою, — понял?
— Ну и пусть щемит: я буду тогда
плакать.
Мама в моленной… Вы ведь к ней?
— «
Мама, — отвечает ей, — не
плачь, жизнь есть рай, и все мы в раю, да не хотим знать того, а если бы захотели узнать, завтра же и стал бы на всем свете рай».