Неточные совпадения
«Одним
словом, мой
милый, иногда бывает так, что и не отвяжешься».
Когда я всходил на лестницу, мне ужасно захотелось застать наших дома одних, без Версилова, чтоб успеть сказать до его прихода что-нибудь доброе матери или
милой моей сестре, которой я в целый месяц не сказал почти ни одного особенного
слова.
— Даже если тут и «пьедестал», то и тогда лучше, — продолжал я, — пьедестал хоть и пьедестал, но сам по себе он очень ценная вещь. Этот «пьедестал» ведь все тот же «идеал», и вряд ли лучше, что в иной теперешней душе его нет; хоть с маленьким даже уродством, да пусть он есть! И наверно, вы сами думаете так, Васин, голубчик мой Васин,
милый мой Васин! Одним
словом, я, конечно, зарапортовался, но вы ведь меня понимаете же. На то вы Васин; и, во всяком случае, я обнимаю вас и целую, Васин!
— Cher enfant, друг ты мой
милый, это до того возвышенно, это до того благородно, — одним
словом, даже на Кильяна (этого чиновника внизу) произвело потрясающее впечатление! Это неблагоразумно с его стороны, но это блеск, это подвиг! Идеал ценить надо!
— Эти лестницы… — мямлил Версилов, растягивая
слова, видимо чтоб сказать что-нибудь и видимо боясь, чтоб я не сказал чего-нибудь, — эти лестницы — я отвык, а у тебя третий этаж, а впрочем, я теперь найду дорогу… Не беспокойся, мой
милый, еще простудишься.
— Что тебе делать, мой
милый? Будь честен, никогда не лги, не пожелай дому ближнего своего, одним
словом, прочти десять заповедей: там все это навеки написано.
— Это играть? Играть? Перестану, мама; сегодня в последний раз еду, особенно после того, как Андрей Петрович сам и вслух объявил, что его денег там нет ни копейки. Вы не поверите, как я краснею… Я, впрочем, должен с ним объясниться… Мама,
милая, в прошлый раз я здесь сказал… неловкое
слово… мамочка, я врал: я хочу искренно веровать, я только фанфаронил, и очень люблю Христа…
Тут я рассказал ему весь мой визит до чрезвычайной подробности. Он все выслушал молча; о возможности сватовства князя к Анне Андреевне не промолвил ни
слова; на восторженные похвалы мои Анне Андреевне промямлил опять, что «она —
милая».
В его голосе сверкал
милый, дружественный, ласкающий смех… что-то вызывающее и
милое было в его
словах, в его светлом лице, насколько я мог заметить ночью. Он был в удивительном возбуждении. Я весь засверкал поневоле.
Я судорожно повернулся всем телом и вдруг, среди глубокой тишины, ясно услышал
слова: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш,
помилуй нас».
Вероятнее всего, что Ламберт, с первого
слова и жеста, разыграл перед нею моего друга детства, трепещущего за любимого и
милого товарища.
Андрей Петрович, поймите мои
слова: ведь за что-нибудь я пришла же теперь,
милый, и прежде и теперь
милый, человек!
Неточные совпадения
—
Помилуй, — с удивлением сказал Облонский, — ведь я
слово дал.
Иногда, когда опять и опять она призывала его, он обвинял ее. Но, увидав ее покорное, улыбающееся лицо и услыхав
слова: «Я измучала тебя», он обвинял Бога, но, вспомнив о и Боге, он тотчас просил простить и
помиловать.
— Господи,
помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему
слова. И он, неверующий человек, повторял эти
слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
— Что, Кати нет? — прохрипел он, оглядываясь, когда Левин неохотно подтвердил
слова доктора. — Нет, так можно сказать… Для нее я проделал эту комедию. Она такая
милая, но уже нам с тобою нельзя обманывать себя. Вот этому я верю, — сказал он и, сжимая стклянку костлявой рукой, стал дышать над ней.
— Ах, Боже мой, это было бы так глупо! — сказала Анна, и опять густая краска удовольствия выступила на ее лице, когда она услыхала занимавшую ее мысль, выговоренную
словами. — Так вот, я и уезжаю, сделав себе врага в Кити, которую я так полюбила. Ах, какая она
милая! Но ты поправишь это, Долли? Да!