Неточные совпадения
Скажите, — и вы уж теперь непременно должны
ответить, вы обязаны, потому что смеетесь, — скажите: чем прельстите вы меня, чтоб я шел
за вами?
— Да, папа, — с ласковым видом
ответила Лиза; она звала его отцом; я этому ни
за что не хотел подчиниться.
Барон Бьоринг просил меня и поручил мне особенно привести в ясность, собственно, лишь то, что тут до одного лишь его касается, то есть ваше дерзкое сообщение этой «копии», а потом вашу приписку, что «вы готовы
отвечать за это чем и как угодно».
— Я ни
за кого не
отвечаю. Прошу оставить меня в покое.
Между тем Афердов стоял среди толпы и громко требовал, чтоб его обыскали. Он выворачивал сам свои карманы. Но на требование его
отвечали криками: «Нет, нет, вор известен!» Два призванные лакея схватили меня сзади
за руки.
Дело в высшей степени пустое; я упоминал уже о том, что злобная чухонка иногда, озлясь, молчала даже по неделям, не
отвечая ни слова своей барыне на ее вопросы; упоминал тоже и о слабости к ней Татьяны Павловны, все от нее переносившей и ни
за что не хотевшей прогнать ее раз навсегда.
Кухарка с самого начала объявила суду, что хочет штраф деньгами, «а то барыню как посадят, кому ж я готовить-то буду?» На вопросы судьи Татьяна Павловна
отвечала с великим высокомерием, не удостоивая даже оправдываться; напротив, заключила словами: «Прибила и еще прибью»,
за что немедленно была оштрафована
за дерзкие ответы суду тремя рублями.
В то утро, то есть когда я встал с постели после рецидива болезни, он зашел ко мне, и тут я в первый раз узнал от него об их общем тогдашнем соглашении насчет мамы и Макара Ивановича; причем он заметил, что хоть старику и легче, но доктор
за него положительно не
отвечает.
— Самоубийство есть самый великий грех человеческий, —
ответил он, вздохнув, — но судья тут — един лишь Господь, ибо ему лишь известно все, всякий предел и всякая мера. Нам же беспременно надо молиться о таковом грешнике. Каждый раз, как услышишь о таковом грехе, то, отходя ко сну, помолись
за сего грешника умиленно; хотя бы только воздохни о нем к Богу; даже хотя бы ты и не знал его вовсе, — тем доходнее твоя молитва будет о нем.
—
За меня заступится брат мой, — произнесла она вдруг с жаром, видя, что я не хочу
ответить.
— Я их продал
за восемь рублей: ведь они — серебряные, позолоченные, а вы сказали, что золотые. Этакие теперь и в магазине — только шестнадцать рублей, —
ответил младший Ламберту, оправдываясь с неохотой.
Несмотря на мой строгий взгляд и чрезвычайное мое возбуждение, лакей лениво посмотрел на меня, не вставая, и уже другой
за него
ответил...
— Он не должен вас беспокоить совсем, —
ответила она с некоторою поспешностью. — Я выхожу
за него потому только, что мне
за ним будет всего спокойнее. Вся душа моя останется при мне.
Не могу выразить, как неприятно подействовала и на меня ее выходка. Я ничего не
ответил и удовольствовался лишь холодным и важным поклоном; затем сел
за стол и даже нарочно заговорил о другом, о каких-то глупостях, начал смеяться и острить… Старик был видимо мне благодарен и восторженно развеселился. Но его веселие, хотя и восторженное, видимо было какое-то непрочное и моментально могло смениться совершенным упадком духа; это было ясно с первого взгляда.
Из-за границы я уже получил от нее два письма и
отвечал на них.
— Филипп говорит, что и на фонаре нет, а вы скажите лучше, что взяли да потеряли, а Филипп будет из своих денежек
отвечать за ваше баловство, — продолжал, все более и более воодушевляясь, раздосадованный лакей.
— Еще бы не помнить! —
отвечал за него Леонтий. — Если ее забыл, так кашу не забывают… А Уленька правду говорит: ты очень возмужал, тебя узнать нельзя: с усами, с бородой! Ну, что бабушка? Как, я думаю, обрадовалась! Не больше, впрочем, меня. Да радуйся же, Уля: что ты уставила на него глаза и ничего не скажешь?
Неточные совпадения
Влас
отвечал задумчиво: // — Бахвалься! А давно ли мы, // Не мы одни — вся вотчина… // (Да… все крестьянство русское!) // Не в шутку, не
за денежки, // Не три-четыре месяца, // А целый век… да что уж тут! // Куда уж нам бахвалиться, // Недаром Вахлаки!
Бурмистр потупил голову, // — Как приказать изволите! // Два-три денька хорошие, // И сено вашей милости // Все уберем, Бог даст! // Не правда ли, ребятушки?.. — // (Бурмистр воротит к барщине // Широкое лицо.) //
За барщину
ответила // Проворная Орефьевна, // Бурмистрова кума: // — Вестимо так, Клим Яковлич. // Покуда вёдро держится, // Убрать бы сено барское, // А наше — подождет!
— Смотри, братцы! как бы нам тово…
отвечать бы
за него,
за прохвоста, не пришлось! — присовокупляли другие.
—
За всех
ответить или всех спасти! — кричал он, цепенея от страха, — и, конечно, решился спасти.
Стал бригадир считать звезды («очень он был прост», — повторяет по этому случаю архивариус-летописец), но на первой же сотне сбился и обратился
за разъяснениями к денщику. Денщик
отвечал, что звезд на небе видимо-невидимо.