Неточные совпадения
Согрешив, они тотчас покаялись. Он с
остроумием рассказывал мне, что рыдал на плече Макара Ивановича, которого нарочно призвал для сего случая
в кабинет, а она — она
в то время лежала где-то
в забытьи,
в своей дворовой клетушке…
— Ну, cher enfant, не от всякого можно обидеться. Я ценю больше всего
в людях
остроумие, которое видимо исчезает, а что там Александра Петровна скажет — разве может считаться?
— Ну, па-а-слушайте, милостивый государь, ну, куда мы идем? Я вас спрашиваю: куда мы стремимся и
в чем тут
остроумие? — громко прокричал поручик. — Если человек несчастный
в своих неудачах соглашается принесть извинение… если, наконец, вам надо его унижение… Черт возьми, да не
в гостиной же мы, а на улице! Для улицы и этого извинения достаточно…
Неточные совпадения
Он-то, положим, и солжет, то есть человек-то-с, частный-то случай-с… incognito-то-с, и солжет отлично, наихитрейшим манером; тут бы, кажется, и триумф, и наслаждайся плодами своего
остроумия, а он хлоп! да
в самом-то интересном,
в самом скандалезнейшем месте и упадет
в обморок.
Другой раз, увлекаясь игривостию своего
остроумия, начнет дурачить подозревающего его человека; побледнеет как бы нарочно, как бы
в игре, да слишком уж натурально побледнеет-то, слишком уж на правду похоже, ан и опять подал мысль!
Самгин ожег себе рот и взглянул на Алину неодобрительно, но она уже смешивала другие водки. Лютов все исхищрялся
в остроумии, мешая Климу и есть и слушать. Но и трудно было понять, о чем кричат люди, пьяненькие от вина и радости; из хаотической схватки голосов, смеха, звона посуды, стука вилок и ножей выделялись только междометия, обрывки фраз и упрямая попытка тенора продекламировать Беранже.
Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев. Постороннему, который увидит его
в первый раз, скажут имя его — тот забудет сейчас, и лицо забудет; что он скажет — не заметит. Присутствие его ничего не придаст обществу, так же как отсутствие ничего не отнимет от него.
Остроумия, оригинальности и других особенностей, как особых примет на теле,
в его уме нет.
В нем все открыто, все сразу видно для наблюдателя, все слишком просто, не заманчиво, не таинственно, не романтично. Про него нельзя было сказать «умный человек»
в том смысле, как обыкновенно говорят о людях, замечательно наделенных этою силою; ни
остроумием, ни находчивостью его тоже упрекнуть было нельзя.