Неточные совпадения
Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или
ваше там будущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне
знать не будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания (время тут ничего не значит), когда Земля обратится в свою очередь в ледяной камень и будет летать в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя себе и представить!
У вас будет казарма, общие квартиры, stricte nécessaire, [Строго необходимое (франц.).] атеизм и общие жены без детей — вот
ваш финал, ведь я знаю-с.
— Коли слушали, так, конечно,
знаете, потому что вы — вы! Как вы о нем думаете? Простите за скорый вопрос, но мне нужно. Именно как вы бы думали, собственно
ваше мнение необходимо.
— Оставим мое честное лицо, — продолжал я рвать, — я
знаю, что вы часто видите насквозь, хотя в других случаях не дальше куриного носа, — и удивлялся
вашей способности проницать. Ну да, у меня есть «своя идея». То, что вы так выразились, конечно случайность, но я не боюсь признаться: у меня есть «идея». Не боюсь и не стыжусь.
— Ничего я не помню и не
знаю, но только что-то осталось от
вашего лица у меня в сердце на всю жизнь, и, кроме того, осталось знание, что вы моя мать.
— Татьяна Павловна сказала сейчас все, что мне надо было
узнать и чего я никак не мог понять до нее: это то, что не отдали же вы меня в сапожники, следственно, я еще должен быть благодарен. Понять не могу, отчего я неблагодарен, даже и теперь, даже когда меня вразумили. Уж не
ваша ли кровь гордая говорит, Андрей Петрович?
— О, вернулся еще вчера, я сейчас у него была… Я именно и пришла к вам в такой тревоге, у меня руки-ноги дрожат, я хотела вас попросить, ангел мой Татьяна Павловна, так как вы всех
знаете, нельзя ли
узнать хоть в бумагах его, потому что непременно теперь от него остались бумаги, так к кому ж они теперь от него пойдут? Пожалуй, опять в чьи-нибудь опасные руки попадут? Я
вашего совета прибежала спросить.
— Ложь, вздор! — прервал я ее неистово, — вы сейчас называли меня шпионом, о Боже! Стоит ли не только шпионить, но даже и жить на свете подле таких, как вы! Великодушный человек кончает самоубийством, Крафт застрелился — из-за идеи, из-за Гекубы… Впрочем, где вам
знать про Гекубу!.. А тут — живи между
ваших интриг, валандайся около
вашей лжи, обманов, подкопов… Довольно!
—
Знаете что, я по
вашим глазам еще давеча догадался, что вы будете хулить Крафта, и, чтобы не слышать хулы, положил не добиваться
вашего мнения; но вы его сами высказали, и я поневоле принужден согласиться с вами; а между тем я недоволен вами! Мне жаль Крафта.
— Однако ж он ужасно набунтовал у
ваших соседок, и Бог
знает чем бы могло кончиться.
— Скажите, Васин, вы
знали его коротко? Мне особенно хотелось бы довериться
вашему мнению, ввиду одного очень касающегося меня обстоятельства.
Ну, прощайте, прощайте, постараюсь как можно дольше не приходить и
знаю, что вам это будет чрезвычайно приятно, что вижу даже по
вашим глазам, а обоим нам даже будет выгодно…
— Нет, не нахожу смешным, — повторил он ужасно серьезно, — не можете же вы не ощущать в себе крови своего отца?.. Правда, вы еще молоды, потому что… не
знаю… кажется, не достигшему совершенных лет нельзя драться, а от него еще нельзя принять вызов… по правилам… Но, если хотите, тут одно только может быть серьезное возражение: если вы делаете вызов без ведома обиженного, за обиду которого вы вызываете, то тем самым выражаете как бы некоторое собственное неуважение
ваше к нему, не правда ли?
Впрочем, нет, не Суворов, и как жаль, что забыл, кто именно, только,
знаете, хоть и светлость, а чистый этакий русский человек, русский этакий тип, патриот, развитое русское сердце; ну, догадался: «Что ж, ты, что ли, говорит, свезешь камень: чего ухмыляешься?» — «На агличан больше,
ваша светлость, слишком уж несоразмерную цену берут-с, потому что русский кошель толст, а им дома есть нечего.
— «Да как ты сделаешь?» — «Это уж, если не обидно
вашей светлости, — наш секрет-с», — говорит, и,
знаете, русским этаким языком.
— Слушайте, ничего нет выше, как быть полезным. Скажите, чем в данный миг я всего больше могу быть полезен? Я
знаю, что вам не разрешить этого; но я только
вашего мнения ищу: вы скажете, и как вы скажете, так я и пойду, клянусь вам! Ну, в чем же великая мысль?
— Он шутил, вы
знаете. Он говорил, что, напротив, молодая и прекрасная женщина на молодого человека в
вашем возрасте всегда производит лишь впечатление негодования и гнева… — засмеялась вдруг Анна Андреевна.
— Лиза, я сам
знаю, но… Я
знаю, что это — жалкое малодушие, но… это — только пустяки и больше ничего! Видишь, я задолжал, как дурак, и хочу выиграть, только чтоб отдать. Выиграть можно, потому что я играл без расчета, на ура, как дурак, а теперь за каждый рубль дрожать буду… Не я буду, если не выиграю! Я не пристрастился; это не главное, это только мимолетное, уверяю тебя! Я слишком силен, чтоб не прекратить, когда хочу. Отдам деньги, и тогда
ваш нераздельно, и маме скажи, что не выйду от вас…
— Я всегда робел прежде. Я и теперь вошел, не
зная, что говорить. Вы думаете, я теперь не робею? Я робею. Но я вдруг принял огромное решение и почувствовал, что его выполню. А как принял это решение, то сейчас и сошел с ума и стал все это говорить… Выслушайте, вот мои два слова: шпион я
ваш или нет? Ответьте мне — вот вопрос!
— Два месяца назад я здесь стоял за портьерой… вы
знаете… а вы говорили с Татьяной Павловной про письмо. Я выскочил и, вне себя, проговорился. Вы тотчас поняли, что я что-то
знаю… вы не могли не понять… вы искали важный документ и опасались за него… Подождите, Катерина Николавна, удерживайтесь еще говорить. Объявляю вам, что
ваши подозрения были основательны: этот документ существует… то есть был… я его видел; это —
ваше письмо к Андроникову, так ли?
— Крафт мне рассказал его содержание и даже показал мне его… Прощайте! Когда я бывал у вас в кабинете, то робел при вас, а когда вы уходили, я готов был броситься и целовать то место на полу, где стояла
ваша нога… — проговорил я вдруг безотчетно, сам не
зная как и для чего, и, не взглянув на нее, быстро вышел.
О том, что вышло, — про то я
знаю: о
вашей обоюдной вражде и о
вашем отвращении, так сказать, обоюдном друг от друга я
знаю, слышал, слишком слышал, еще в Москве слышал; но ведь именно тут прежде всего выпрыгивает наружу факт ожесточенного отвращения, ожесточенность неприязни, именно нелюбви, а Анна Андреевна вдруг задает вам: «Любите ли?» Неужели она так плохо рансеньирована?
— Вы меня измучили оба трескучими
вашими фразами и все фразами, фразами, фразами! Об чести, например! Тьфу! Я давно хотел порвать… Я рад, рад, что пришла минута. Я считал себя связанным и краснел, что принужден принимать вас… обоих! А теперь не считаю себя связанным ничем, ничем,
знайте это!
Ваш Версилов подбивал меня напасть на Ахмакову и осрамить ее… Не смейте же после того говорить у меня о чести. Потому что вы — люди бесчестные… оба, оба; а вы разве не стыдились у меня брать мои деньги?
— Посмеете ли вы сказать, — свирепо и раздельно, как по складам, проговорил он, — что, брав мои деньги весь месяц, вы не
знали, что
ваша сестра от меня беременна?
— Нет, считаю это пустою обрядностью. Я должен вам, впрочем, признаться, что мне
ваш Петр Валерьяныч нравится: не сено по крайней мере, а все же человек, несколько похожий на одного близкого нам обоим человечка, которого мы оба
знаем.
— Анна Андреевна особенно приказали
узнать про
ваше здоровье, — проговорила она совсем шепотом, — и очень приказали просить побывать к ней, только что вы выходить начнете. Прощайте-с. Выздоравливайте-с, а я так и скажу…
— О здоровье
вашем пришел
узнать, — проговорил я, прямо подходя к Макару Ивановичу.
— Макар Иванович, вы опять употребили слово «благообразие», а я как раз вчера и все дни этим словом мучился… да и всю жизнь мою мучился, только прежде не
знал о чем. Это совпадение слов я считаю роковым, почти чудесным… Объявляю это в
вашем присутствии…
— Андрей Петрович, — схватил я его за руку, не подумав и почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти в темноте), — Андрей Петрович, я молчал, — ведь вы видели это, — я все молчал до сих пор,
знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть
ваших тайн. Я прямо положил их не
знать никогда. Я — трус, я боюсь, что
ваши тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам
знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?
— Ах да, Лиза… ах да, это —
ваш отец? Или… pardon, mon cher, [Простите, мой дорогой (франц.).] что-то такое… Я помню… она передавала… старичок… Я уверен, я уверен. Я тоже
знал одного старичка… Mais passons, [Но оставим это (франц.)] главное, чтоб уяснить всю суть момента, надо…
Я, право, не
знаю, как это было, но он рассказал мне все об той ночи: он говорил, что вы, даже едва очнувшись, упоминали уже ему обо мне и… об
вашей преданности ко мне.
Я была тронута до слез, Аркадий Макарович, и даже не
знаю, чем заслужила такое горячее участие с
вашей стороны, и еще в таком положении, в каком вы были сами!
Этого только вы не
знали до сих пор, Аркадий Макарович, с
вашей полной невинностью.
— Я только
знаю теперь, что «тот человек» гораздо был ближе к душе
вашей, чем вы это мне прежде открыли, — сказал я, сам не
зная, что хотел этим выразить, но как бы с укоризной и весь нахмурясь.
— Не надо, не надо ничего, никаких подробностей! все
ваши преступления я сама
знаю: бьюсь об заклад, вы хотели на мне жениться, или вроде того, и только что сговаривались об этом с каким-нибудь из
ваших помощников,
ваших прежних школьных друзей… Ах, да ведь я, кажется, угадала! — вскричала она, серьезно всматриваясь в мое лицо.
— Но
знаете, — прибавил вдруг я, — мне кажется, что все-таки, несмотря на всю
вашу тоску, вы должны были быть чрезвычайно тогда счастливы?
Точно подле вас стоит
ваш двойник; вы сами умны и разумны, а тот непременно хочет сделать подле вас какую-нибудь бессмыслицу, и иногда превеселую вещь, и вдруг вы замечаете, что это вы сами хотите сделать эту веселую вещь, и Бог
знает зачем, то есть как-то нехотя хотите, сопротивляясь из всех сил хотите.
— Аркадий Макарович, вы не
знаете, какие могут выйти несчастия через
ваше упрямство, — проговорила она сурово и ожесточенно.