— Ну да! — сказал, усмехаясь, Раскольников, — я за твоими крестами, Соня. Сама же ты меня на перекресток посылала; что ж теперь, как
дошло до дела, и струсила?
Неточные совпадения
«Если о сю пору я так боюсь, что же было бы, если б и действительно как-нибудь случилось
до самого
дела дойти?..» — подумал он невольно, проходя в четвертый этаж.
Дойдя до таких выводов, он решил, что с ним лично, в его
деле, не может быть подобных болезненных переворотов, что рассудок и воля останутся при нем, неотъемлемо, во все время исполнения задуманного, единственно по той причине, что задуманное им — «не преступление»…
Дошло, наконец,
дело и
до Сони, «которая отправится в Т… вместе с Катериной Ивановной и будет ей там во всем помогать».
Он был, по-видимому, тверд и спокоен. Всем как-то ясно стало, при одном только взгляде на него, что он действительно знает, в чем
дело, и что
дошло до развязки.
О том, какие это были слухи и от кого и когда… и по какому поводу, собственно,
до вас
дело дошло, — тоже, я думаю, лишнее.
Как ни были забиты обыватели, но и они восчувствовали. До сих пор разрушались только дела рук человеческих, теперь же очередь
доходила до дела извечного, нерукотворного. Многие разинули рты, чтоб возроптать, но он даже не заметил этого колебания, а только как бы удивился, зачем люди мешкают.
Неточные совпадения
Скотинин (в запальчивости, оправляя парик). Отвяжись, сестра!
Дойдет дело до ломки, погну, так затрещишь.
Цыфиркин.
Дошло дело до дележа. Смекни-тко, по чему на брата?
Они тем легче могли успеть в своем намерении, что в это время своеволие глуповцев
дошло до размеров неслыханных. Мало того что они в один
день сбросили с раската и утопили в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.
Но когда
дошли до того, что ободрали на лепешки кору с последней сосны, когда не стало ни жен, ни
дев и нечем было «людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум.
Развращение нравов
дошло до того, что глуповцы посягнули проникнуть в тайну построения миров и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов своей специальности, проповедовал с кафедры, что мир не мог быть сотворен в шесть
дней.